До лагеря
После вопроса Нуалы, Мор почувствовала себя неловко – словно ребёнок на прогулке, когда одному родители купили леденец, а второй по какой-то причине остался без угощения. Опустив взгляд, сердясь почему-то на саму себя, девушка ответила тихо:
— Ну... да. Он остался в Индариене, ведёт хозяйство. Последнее время ему что-то нездоровилось... но в целом, он здоров и бодр.
Немного помолчав, она прибавила:
— Уверена, он будет рад тебя повидать. Амбер Даннан был его лучшим другом, как он сам говорил...
И умолкла, не зная, что сказать дальше. К счастью, вскоре стало не до слов – обследование пещеры Викто и Йорофом принесло много вопросов, дел и разумеется, добычи. Помимо артефактов, в которых храмовница разбиралась мало, были зелья и множество оружия и доспехов, и целых три сотни талеров – настоящее сокровище даже для небольшого отряда. Всё это надо было как-то разобрать, уложить, и донести в лагерь. От простого скарба было решено отказаться, но оставалось всё ещё достаточно вещей, с которыми надо было бы помочь, и храмовница предложила свою помощь. Ещё ей хотелось побеседовать в Лестрой, но на ум что-то ничего не шло, и Мор решила отложить этот разговор на попозже – успеется.
Возвращение в лагерь
По дороге обратно Мор вновь предалась размышлениям, повод для которых копился в течении дня в ужасающих масштабах. Мертвые разбойники и её роль в этом не давали девушке покоя – нет, она не сомневалась, что всё делала правильно. Но почему тогда Прийос не отвечал на её молитвы? Почему каждый раз, когда ей требовалась его помощь, он медлил? А требовалась ли эта помощь по-настоящему? Что всё это значит? Отца Беремо рядом не было, и храмовница решилась наконец обратиться к Лестре – теурга, представившегося Андрогаем, она тревожить не решилась.
— Сестра, могу я спросить вашего совета? — негромко поинтересовалась Мор, поравнявшись с монахиней. И тут же, не дожидаясь ответа, продолжила, — меня в ходе этого события мучают некоторые сомнения... вы знаете, я готовлюсь к посвящению в храмовницы. Мой меч освящен и я обучена "ведьмовскому молоту". Но за этот день уже дважды мои воззвания к Прийосу... не сразу долетали до слуха Единого. Как думаете, что это? Он испытывает мою волю? Что-то хочет сказать мне? Или, возможно, я должна была проявить больше милосердия в битве? От моей руки сегодня пали четверо... хотя один из них уже и не был человеком.
К тому времени, когда отряд вышел к лагерю, храмовница успела уже составить своё мнение и сделать какие-то выводы. Она кивнула дозорным, даже нашла в себе силы приветливо подмигнуть Фенье – воспоминание о похлёбке, которую организовала им гоблинша, ещё было довольно ярким, но когда на поляне появился Аргасто, девушка поняла, что чертовски устала и ей надо выспаться. Однако кто-то должен был отчитаться о походе, и, видимо, это надо было сделать ей.
— Всё хорошо, мейстер Аргасто, это я предложила Дэмиану вернуться в лагерь вместе с Келером, — Мор подумалось, что надо бы узнать, что там с мальчишкой, но решила, что это подождёт до утра, — как магистр Рохо уже наверное рассказал, на нас напал разбойничий отряд. От выжившего разбойника, мы узнали, что неподалёку находится их логово, в котором есть заложники. Так что мы решили их освободить... большое спасибо, что прислали к нам Мортанмера – он был хорошим помощником и оказал неоценимую помощь в поиске пути. Ну и вот... Лестра ни'Квестра, из Монастыря Сумерек, теург Андрогай Шалеска и... Нуала Даннан, моя... м-м-м... подруга. Да, вы не ослышались. Наши отцы были друзьями. Мир полон удивительных совпадений. Разбойники убиты, логово их разрушено, ну а сфера вернулась ещё с Дэмианом... так что если позволите, я бы хотела отдохнуть – но прежде попросить вас предоставить этим людям убежище. Уверена, они не будут обузой нашему каравану.
Закончив говорить, Мор Рин постояла некоторое время в нерешительности, и, наконец выпалила:
— А ещё, мейстер Аргасто, я бы хотела отказаться от своей части награды. Прийос уже наградил меня, позволив поучаствовать в спасении невинных душ. Я сделала то, что должно.
Выговорившись, Мор отправилась спать. Место в палатке она предложила Нуале, уступив той спальный мешок и одеяло, а сама, едва скинула с себя броню, отрубилась, растянувшись на траве прямо в одежде, забыв даже помолиться перед сном и пожелать дворянке спокойной ночи.