Викто вошёл в логово разбойников. Это была длинная и узкая пещера, уходящая вглубь горы, насколько молодой лекарь мог видеть, как минимум на несколько десятков ярдов – что было там, в самом дальнем конце, невозможно было разглядеть, поскольку факелы, укреплённые во вбитых в каменные стены пазы, освещали лишь переднюю часть пещеры; тут же и горел очаг, поверх которого на металлической цепи висел громадный котёл, в котором неспешно булькало какое-то варево. Учитывая услышанное ранее от пленённого разбойника, Викто решил пощадить свой желудок и не заглядывать внутрь котла; брезгливо передёрнув плечами, ликарь пошёл вглубь пещеры.
Грубо сколоченный стол, несколько стульев; на столе – карта гор и Перевала Баньши с какими-то крестиками и кружочками, а также пригоршня серебряных талеров. Рядом со столом – огромная куча хлама, в которой совсем недавно кто-то рылся; тут были и предметы одежды, и пустые колчаны, и обувь, и какие-то книги, и несколько кожаных и металлических масок, и всякая оружейная мелочь вроде кинжалов и проржавевших мечей, или луков без натянутой тетивы, и ещё много-много всего – очевидно, это были вещи несчастных жертв, угодивших в лапы к кровожадным разбойникам.
Ещё дальше располагался массивный сундук, а за ним – три ряда сколоченных из молодых стволов деревьев клеток, почти все – разломанные и искорёженные (очевидно, горным троллем). В месиве из древесины и какого-то тряпья виднелись останки двух тел, безмолвных и безжизненных, причём одно было мертво уже давно; ещё один человек был без сознания и с ужасными повреждениями грудной клетки – вероятно, тролль просто пробежался по несчастному, вдавив кости внутрь и пробив лёгкие. Викто сразу же присел на корточки возле бедолаги и попытался оценить уровень урона, нанесённого несчастному; к сожалению, вполне очевидным было то, что даже божественное вмешательство или чары не способны были помочь бедолаге выкарабкаться и сойти с порога, ведущего в мир мёртвых. Что действительно было бы милосердным в этом случае – так это отправить бедолагу на тот свет, пока он не пришёл в себя и не испытал ошеломляющий океан боли, который его несомненно ждал…
Тем временем Калфу начал осмотр тел убитых разбойников, а Йороф, которого осадила Мор в его неуместном рвении и жестокости, оставил голову чародейки рядом с её телом, и отправился вслед за Викто в поисках лопаты. Когда он вернулся обратно, ловкий и прыткий подменыш уже успел пройтись по карманам сражённых противников – «Им в могиле это уже ни к чему», буркнул плут в ответ на молчаливый взгляд Йора – и срезать их поясные кошели.
На едва гнущихся ногах Мортанмер подошёл к тому кровавому месиву из шерсти, костей, крови, мозга и внутренностей, в которые превратилась его Варга под кулаками горного тролля. Молодой варвар был невероятно бледен и абсолютно безмолвен – проигнорировав обращение Йорофа, который вернулся из пещеры с лопатой, Мортанмер протянул руку и взял инструмент из рук воина. Через несколько минут могила для джакаара была готова, и Мортанмер бережно переместил то, что осталось от его друга внутрь, после чего зарыл, тщательно разравняв землю. Лопату Мортанмер вернул Йорофу, после чего отошёл на край поляны и застыл, ожидая, пока остальные закончат те дела, которыми они были заняты.
Йороф занялся рытьём могил, потом, с помощью Калфу и Викто – зарыл убитых, как разбойников, так и три тела, которые Викто вынес из пещеры, сокрушённо покачав головой – не выжили, мол.
Мор и Нуала едва слышно общались, присев на один из валунов в сторонке. Сестра Лестра тем временем занялась уходом за своим собратом по вере: прошептав короткую молитву Всемилостивому Солнцу, монахиня провела своими ладонями, источавшими тепло, по запястьям отца Андрогая, а также коснулась его солнечного сплетения, от чего у пожилого теурга по всему телу разлилась живительная сила и вернулась энергия, истощённая пребыванием в клетке у бандитов.
Исследовав нехитрый скарб временного пристанища разбойников, наши герои обнаружили несколько интересных вещей: три сотни талеров, небольшой мешочек с драгоценными опалами, карту перевала, два хороших кинжала, добротную кожаную куртку, клёпанную серебряными гвоздями, отличную алебарду с древком из тикового дерева, на лезвии которого красовалась какая-то прихотливо закрученная руна, украшенная вензелями, два великолепных составных лука, две необычные маски: одна – серебряная, изображавшая женское лицо невероятной красоты, от которой исходила какая-то сила, от которой было не по себе как тому, кто держал её в руках, так и тем, кто глядел в это безжизненное лицо; и вторая, сделанная из кожи, дерева и латуни и изображавшая совиную голову с опасно заострённым клювом. Также были обнаружены пять баночек из литого стекла, в которых плескались какие-то зелья: три – золотистого цвета, издававшего слабое сияние, одно – настолько чернильно-чёрное, что даже сама ночь казалась яркой и светлой по сравнению с ним, и ещё одно – буро-оранжевого цвета.
Когда больше не оставалось необходимости задерживаться на этом проклятом месте, когда тела как злодеев, так и их невинных жертв были захоронены, когда – судя по внутренним ощущениям – до рассвета оставалось уже не так много времени, наши герои в обновлённом составе выдвинулись обратно к лагерю Аргасто, ведомые всё ещё молчаливым Мортанмером.