Яростная атака рыцаря достигла своей цели, и алебарда Руфио, чиркнув по предплечью предводителя разбойников, скользнула вниз и оставила глубокую отметину на бедре Мал-Рогана. Успешными оказалась и атака храмовницы - пусть даже и без божественного сияния и вмешательства, но меч её прошёлся по правой руке противника, разрезав кожаную куртку и оставив рану - рану, которая начала медленно наполняться чёрной и вязкой, как смола, кровью. Самым же успешным в своей атаке стал Кальцифер - его пламенеющий меч прошёл сквозь кольчугу главаря разбойников, как горячий нож сквозь кусок крестьянского масла; послышалось отвратительное шипение горящей плоти - гнилой горящей плоти, судя по запаху, который ощутили все, кто находился рядом с Роганом.
- Ах ты паскуда, - зарычал тот. - Не зря я решил разделаться с тобой первым, с тобой и твоим тщедушным хозяином. Ненавижу чароплётов! - с этими словами Мал-Роган замахнулся своей булавой и изо всей силы опустил её на открывшегося во время атаки Пламенеющего Стража. Раздался оглушающий скрежет - доспехи, к которым был привязан мистическими силами огненный дух, сильно покорёжились из-за удара шипованной булавы, и Кальцифер упал, издав громкий лязг и шипение - влажная от вечерней росы трава задымилась, вступив в контакт с чистым пламенем, из которого состоял элементаль, и раскалёнными докрасна доспехами. - И каждым из вас я займусь, крысы дышащие, вот только выбью нахер чародейскую огненную сучку из этого жестяного корыта, - Мал-Роган указал на Руфио, Йорофа и Мор, прижав культю к странному амулету, который висел у него на шее; амулет выглядел как сморщенная, словно высушенная в печи груша, человеческая рука, маленькая, чёрная, с искорёженными под противоестественными углами пальцами.
Немногим прежде Йороф, подобравшийся к Мал-Рогану на безопасное расстояние, попытался устроить дымовую завесу, скрывшую бы его и его сотоварищей от троих разбойников, оставшихся на опушке леса. Но, очевидно, пройдоха-алхимик, продавший Йору дымовую бомбу - «пускает такой густой дым, что противники задыхаются и нихрена не видят, верный вариант, недорого продаю!» - забыл упомянуть, что для того, чтобы эта штука сработала так, как нужно, тому, кто применяет её, нужно было разбираться в подобных премудростях. Поэтому запущенный Йорофом снаряд упал под ноги копейщикам и начал дымиться - но вовсе не так, как от него ожидалось; удивлённо переглянувшись между собой, вооружённые копьями злодеи со всей прыти устремились по направлению к нашим героям.
Стремительная атака лишь одного из них увенчалась успехом - судя по неудаче с дымовой бомбой, несложно было догадаться, к кому на данный момент госпожа удача развернулась спиной. Копейщик не то, чтобы больно, но очень обидно ткнул Йорофа своим копьём прямо в солнечное сплетение; доспех выдержал, но дыхание спёрло - и от удара, и от обиды. Обиды, поскольку не везло нынче только Йору; копейщики, атаковавшие Мор и Руфио - встретили остриями своих копий пустоту, а боками - остро отточенную сталь. Разбойник, которого со всего маху ударила Иритилем Мор, едва не лишился левой руки и теперь с трудом стоял на ногах, а артерия в ране на его плече обильно выплёскивала алую кровь, заливавшую бедолаге и руку, и грудь.
Не заставили себя ждать и остальные спутники Мал-Рогана; в этот момент те четверо, которые были вооружены арбалетами, и которые было скрылись в лесу, вышли снова на поляну, но уже намного ближе к нашим героям.
* * *
Однако самым неудачливым, очевидно, был Лудо - немногим ранее описанных выше событий он снова попытался было пустить стрелу в разбойника, на сей раз того, кто остался на опушке и сменил арбалет на лук, но стрела снова пролетела в стороне от противника, а тетива лука, жалобно тренькнув, лопнула. В сердцах бросив никудышнее оружие на землю, следопыт вытащил их петли на ремне свой боевой топор и, тяжело вздохнув, отправился к каменному мосту.
* * *
Не особо везло и Викто. Решив проявить максимум осторожности, лекарь медленно перешёл через реку вброд, тщательно прощупывая новый участок илистого дна прежде, чем ступить на него, и, наконец, перебрался на другую сторону реки. Судя по звукам, рядом с ним противников не было, и пока он осторожничал, все переместились в сторону мельницы.
* * *
Зато Калфу не мог пожаловаться на неблагосклонность судьбы и удачи. И пусть из двух атак остро отточенным ножом и кинжалом цели - мягкой плоти Келера - достигла только одна, тем не менее неудачливому воришке и сквернослову было этого достаточно; выронив свой кинжал, Келер упал на колени перед подменышем и, подняв руки в жесте отчаяния, затараторил - настолько быстро, насколько мог это сделать заика:
- П…п…п…п…прошу, п…п…п…п…пощады… Не у…у…у…у…уб…б…б…б…биваааай…