Йороф был не из тех спутников, что считались душой компании - он был из тех спутников, что помогали сохранить свою. И не только душу, но и жизнь. Вот и теперь он исполнял свое предназначение. По-своему. С душой. Чтобы быть хорошим человеком, не обязательно убивать монстров или исполнять приказы... Можно просто приподнять телегу вместе с поклажей и ребятней, пока мужчины меняют сломанную ось; забороть ударом кулака прибившегося бычка на радость голодавшим детям, собрать редких цветов для венков кому-то из девчонок; прижучить за дальним камнем молодую вдовушку... Лишь изредка он бросал обеспокоенный взгляд себе за спину, ожидая чего-то нехорошего. Мощного. Злого и подлого. Ожидал, но наверно зря себя доводил, злобно одаривая новой жизнью очередную спутницу.
Шагая вдоль каравана, бывший солдат с улыбкой осматривал происходящее. Новые лица, прибивавшиеся день за днем оживляли пейзаж, пока Титаны не обступили все вокруг. Печально. Чем меньше места для маневра, тем уже становиться безопасный от тварей коридор. И если какому-то зверью приходилось поднимать визг ребятни или баб, Сардарос молча мчался туда. Но иногда он не успевал. И если сам себе наемник был молчалив, то после таких эпизодов он становился еще мрачнее.
Положив копье древком себе на плечи, свесив с него руки, бывший солдат сохранял дистанцию по длине копья, не подпуская к себе никого, кто носил оружие. Это в армии можно было положиться на своих соратников. Они имели общие цели и взгляды на жизнь. Но сейчас все стало иначе...
***
Если бы на собрание у костра рисовали картину, то ее назвали бы никак не меньше, чем «Совет негодяев». Общее настроение и так было не особо радостным, а уже после слов Тэлка о проведении, кто знает, последних дней своей жизни в этой компашке и в этом месте... Самоизоляция какая-то. Наемник не поднимая взгляда от костра, выдернул копье из промерзшей земли и острием расшевелил угли, поднимая в воздух облако пылающих угольков. Те, как и люди, потянувшись к холодным небесам, сгорели, отдав свое тепло окружающему миру. Грустно. О чем-то опять начал зудеть Кар. В ответ Сардаросу пришлось опять улыбнуться и кивнуть. Может быть потом, когда ему станет грустно, он прислушается к словам хитромудрёного человека, но сейчас он лишь с досадой сдерживался, чтобы не зевнуть. Ну и храмовница. Йор не раз ловил на себе заинтересованные взгляды, но больше списывал это к размерам плеч, чем его копью. Все и так знают, что приосцам удаляют любовь к своей жизни, но наделяют любовь к чужой смерти. Ну и будь он в прежней компании солдат удачи, то непременно пошутил бы про ... увы, те ребята наверняка уже сдохли и вспоминать тех, кто должен был ему было горше, чем тех, кому был должен он - поэтому к храмовой женщине он относился с уважением, без скаберзности. Хотя, при обоюдном согласии обагрил бы свой... С костром что ли что-то не так? Откуда берутся эти мысли? У нее меч. У нее отличный меч. Меч... Костер вновь озарил небо угольками.