Свет потух, дверь лифта открылась, в глаза ударили неоновые лучи. Макс невольно поморщился, прикрыв глаза, но это вовсе не помогло избавиться от мешанины цветов перед его глазами, от какофонии мелодий на задней стенке сознания, появившейся от запаха людей и странного вкуса на языке от искусственного тумана. Обычно, парню было достаточно "отфильтровать" слои разноцветных образов перед своими глазами и сконцентрироваться на реальных звуках, а не воображаемых, но это чертовски сложно сделать, когда все вокруг тебя источает собственные волны самого разного вида. Даже движение тумана между полуголыми телами пульсировало в глазах Макса фиолетовым цветом, а биение сердца каждого посетителя отдавалось басом. Вначале, он обратил внимание на дамочку, что лениво танцевала на месте недалеко от выхода. Все лишние картинки исчезли, и Макс на секунду стал видеть розоватые пульсации стука её сердца, что словно щит сдерживало все прочие видимые волны, что стали полупрозрачными, но надолго парня не хватило и спустя ещё одну секунду все прочие сердца слились в один оркестр. К сожалению, вовсе не слаженный. У Макса появилось раздражение, словно зуд в его мозгу, желание своей силой исправить весь этот бред и заставить организмы людей работать в унисон, превратить скрип дверей в какую-то музыку, а трение тел в песню о любви, но он очень быстро отбросил эту глупость. Поморщившись, он смирился со своим бессилием и попытался наслаждаться клубом так, как большинство других людей.
Несмотря на реакцию его сил на многолюдность, несмотря на простоту музыки, Макс все равно научился наслаждаться ночными клубами. Музыка не является априори плохой, если она очень простая и предназначена только для вульгарных танцев. У самого парня были такого же рода электронные композиции. А сенсорный бардак Макса не сильно отличался от обычного человеческого дискомфорта, если на него обращать мало внимания и хорошенько зарядиться выпивкой. Он был готов развлечься, пусть этого и не скажешь по его холодному выражению лица, словно парень пришел сюда убить кого-то, а не оттянуться на танцполе и с головой между ног у стриптизерши. Ему всего лишь нужно было привыкнуть к местной атмосфере и он снова будет в своей зоне комфорта.
Макс поправил красные рукава атласной рубашки с рисунками в китайском стиле, размял ноги в туфлях на одном месте, подтянул наушники, дотронулся на мгновение к неоновой цифре у себя на груди, чуть ниже шеи. Наконец, направился от лифта неспешной свободной походкой, обходя людей и двигаясь к барной стойкой.
Следующие полчаса он топил свою синестезию в стакане радужного коктейля, разбавляя это танцами на ближайшем танцполе и светскими беседами с барменами, затем снова возвращаясь на танцпол. Честно говоря, Максу не хотелось примыкать к какой-то компании, и точно не хотелось застрять в ложе со своим корпусом, так что он предпочел побродить по барах-островках, знакомясь с местным интерьером, иногда отвечая на глупые вопросы "зачем тебе наушники?". Впрочем, ещё меньше ему хотелось встретиться лицом с барной стойкой или заблевать чье-то платье, так что он взял перерыв. Юноша стал рассматривать силуэты посетителей, что словно призраки тенями двигались в сизом тумане, пока на глаза ему не попался собственный номер "42", сияющий сквозь полумрак клуба. Не желая идти в ложе, но не прочь познакомиться с человеком со своего окружения, Макс ни секунды не думая взял свой полупустой стакан и направился к незнакомцу.