- Я... я действительно не понимаю, о чём вы говорите. Да, Луис отличался... суровым, неразговорчивым и в чём-то даже жёстким, если не жестоким нравом. Как и многие в этой части света. И – да, я всегда был в курсе, что он не производит впечатления души компании и самого харизматичного человека. Но со своими обязанностями он всегда справлялся на "отменно", и всегда был предан мне и моей мечте – мечте осуществить эту экспедицию. Не знаю, я не психиатр, чтобы понимать, что двигало им, когда он сделал то... что сделал сегодня... Я действительно не имею ничего общего с этим ужасным убийством, о котором вы говорите... Как видите, я и сам, вероятно стал жертвой характера сеньора де Мендосы. Что ж – в этом я виноват, да. В том, что недооценил уровень его жестокости и, возможно, безумия, и в том, что доверился опасному типу. Но, учитывая то, что всю подготовительную работу по организации экспедиции он сделал в кратчайшие сроки – у меня не было ни малейшего повода подозревать его в чем-то свыше или больше, чем просто скверный характер. И именно поэтому я не понимаю, что значит это ваше "во что вы нас втянули". Я предложил вам возможность участия в экспедиции, и вот именно в это я вас и "втянул". В экспедицию на юго-восток Перу, на Альтиплано, в окресности озера Титикака, на поиски той пирамиды, откуда отец встреченного мною пастуха выудил те артефакты, которые я показал вам. Кстати, насчёт артефактов... Вполне вероятно, что та маска-зеркало, которую мне показал мистер Буше, тоже оттуда. Пастух не говорил, что его отец вынес оттуда только те артефакты, которые показал мне, и которые я у него выкупил; сейчас мне кажется, что... это, конечно, лишь предположение... но, возможно, Луис вернулся к этому несчастному и отобрал и остальные сокровища? Как бы то ни было, того пастуха я больше никогда не видел в Пуно. И это всё, что я могу вам поведать, я клянусь своей честью, которую запятнала связь с таким... чудовищем... как Луис де Мендоса, и своей жизнью, которую вы спасли, что я не имел ни малейшего понятия о планах Луиса и о не имею никакого отношения к тому, что он сегодня сотворил!
Голос Огастэса зазвучал звонко и эмоционально, и в нём звучало искреннее желание того, чтобы ему поверили.
Джексон Илаяс, до тех пор сохранявший молчание, внезапно заговорил:
- Я верю вам, мистер Ларкин. Это удивляет меня самого, поскольку – сознаюсь честно, я подозревал вас в сговоре с Луисом де Мендосой, и не только в том, что он сотворил сегодня, но и в вещах куда более ужасных... Но десятилетия поиска информации и общения с теми, кто ею владеют, научили меня распознавать ложь – в большинстве случаев. И в данном конкретном – я её не чувствую. И поэтому у меня ещё один, даже два вопроса: во-первых, как именно вы встретили Луиса де Мендосу, и где? И, во-вторых, насколько я понимаю, всё схвачено-уплачено, и смерть вашего секретаря не отменяет нашу экспедицию, которая стартует уже послезавтра утром, верно?
Ларкин утвердительно закивал в ответ на вопросы темнокожего мужчины:
- Да, мистер Хьюз, вы абсолютно правы в отношении второго вашего вопроса. Экспедиция проплачена: услуги наёмных рабочих, транспорт, провизия, снаряжение, всё это прибудет сюда уже в понедельник утром. И – несмотря на чудовищность того, что произошло сегодня, я... сознаюсь честно: я так долго готовил эту экспедицию, вложил в неё так много сил, коих у меня, ослабленного болезнью, и без того было мало... Что я просто не смогу себя простить больше никогда, если не приложу все силы для того, чтобы экспедиция состоялась. Я хочу узнать, что это за загадочная "пирамида", и какие тайны, какие сокровища, какие знания она в себе скрывает! - отпив снова воды из стакана, который заботливо поставила на ночной столик мисс Монтгомери, Огастэс продолжил: - Что же до первого вопроса... То с Луисом я познакомился в Пуне, тогда, когда только вернулся из своего путешествия в сторону Боливии, на археологические зоны древних Тиуанаку; по пути назад, как я вам уже рассказывал вчера, я повстречал того самого пастуха, и загорелся идеей найти новую археологическую зону – ту самую пресловутую пирамиду. Когда я наводил справки о предполагаемом месторасположении пирамиды, ко мне в отель пришёл сеньор де Мендоса. Он представился аматором, искателем сокровищ, и это меня расположило к нему... Я также навёл о нём справки там, в Пуне, и многие отзывались о нём как о надёжном и достойном человеке. Мне – на тот момент – показалось этого достаточным, оказалась вполне спокойной, комфортной и не внушавшей опасений. После я вернулся в Лиму и начал готовиться к экспедиции; как я уже только что сказал, ничто из поведения Луиса - кроме его пресквернейшего характера - не наталкивало меня на мысли о его ненормальности. Позвольте, если мы будем подозревать в чудовищных вещах каждого, у кого скверный нрав и кто не нравится людям – подозреваемыми станут добрая треть населения планеты... Да и я сам, наверное, - Ларкин невесело усмехнулся собственной шутке.