Генри подоспел только к концу событий. Мгновение, и Мендоса бледнеет, а рот его превращается в что-то, что сознание Дэвенпорта постаралось исключить из картины реальности. Мгновение, и три практически слившихся воедино выстрела превращают голову помощника Ларкина в кровавую кашу. Разум какое-то время обрабатывает неправильность этой картины прежде чем находит причину. Генри видел много ран, он видел, как людям осколком снаряда полчерепа сносило, или как "дум-думы" взрывали черепа как гнилые тыквы… но кровь человека, особенно в Виллизиевом круге, редко сгущается до такого состояния, чтобы выглядеть черной. И, если это происходит, не то чтобы человек мог вести нормальный образ жизни. И никогда она не является по-настоящему черной.
Англичанин бросил взгляд на Джексона.
Что бы там писатель ни говорил, этому должно быть рациональное объяснение. Не мистические вампиры мистера Стокера, а мутация. Редкая мутация в сочетании с атавизмом. У тех же акул бывает несколько рядов зубов, скелет человека куда более подвижен, чем это считается, взять примером хотя бы дикие практики некоторых народов по удлинению шеи, да и странные традиции по вживлению чужеродных предметов могут передаваться из поколения в поколение…
От попыток построить в голове приемлемое объяснение Генри оторвали слова Нейтана, который, со свойственной американцам ушлостью, сразу же придумал оправдание. А ведь исходя из известного самому Симмерсу, было оно довольно сомнительным – судя по поведению профессоров и мисс Монтгомери до того, как они увидели труп охранника, Мендоса не натворил ничего, что заслуживало бы пулю в спину. Похоже, торговый агент был не выше того, чтобы ради своих интересов покрывать преступление.
Однако, по иронии судьбы, он попал в точку по всем пунктам, сам того не подозревая. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, чтобы голос не выдавал внутренние переживания слишком сильно, Дэвенпорт поправил Симмерса.
- Убил кого-то, мистер Симмерс… мисс Рисо, охранник на входе - мертвы.
Он окинул взором собравшихся вокруг. Люди часто терзаются лишними вопросами, даже совершив правильный поступок. В том, что освобождение мира от присутствия мистера Мендосы являлось правильным поступком, Генри не сомневался.
- Что бы вы ни думали сейчас, джентльмены, ваши действия были оправданы.
И подошел ближе, убирая пистолет в кобуру. Осмотрел сперва вытирающегося Кревски - иногда шок бывает слишком силен, чтобы заметить рану. Мозг просто перестает воспринимать боль. Или, например, боль блокируют особые вещества в слюне животных...
Убедившись, что с бойким мискатонским доктором археологии все в порядке, он затем склонился над трупом Мендосы. Мертвец при жизни был много кем, но сейчас он был не более чем биологической аномалией, которую Генри хотел понять. Хотя бы для того, чтобы избавиться от того липкого страха, который теперь ютился на границе сознания. Страха, что произошедшему нет нормального, рационального объяснения.