В этот момент официант принёс новую порцию напитков и поставил их перед нашими героями.
- Доктор Кревски, вы не так меня поняли. Повторюсь: я не сомневаюсь в существовании руин (и – вполне вероятно, драгоценных артефактов) там, куда планирует отправиться данная экспедиция. Я сомневаюсь в чистоте научных намерений мистера Ларкина, и сомневаюсь вообще в намерениях и самом мистере де Мендосе. И раз уж речь зашла о безопасности экспедиции, я сочту своим долгом предупредить вас о том, что я знаю о Луисе де Мендоса, Огастесе Ларкине и почему я вошёл в состав данной экспедиции. Сразу же оговорюсь: пожалуйста, не воспринимайте меня, ради бога, как неблагодарного подчинённого, решившего очернить своих работодателей, преследуя некие туманные цели. Я не состою на службе у мистера Ларкина и мне стоило немалых усилий, вопреки противодействию Луиса де Мендосы, убедить Огастеса включить меня в состав данной экспедиции. Причина же моей настойчивости – в недоверии к мистеру де Мендосе, подозрениям касательно его преступных деяний как в прошлом, так и, возможно, в будущем, и предположении, что мистер Ларкин находится в зависимости от этого криминального типа. Более того, я предполагаю, что мистер де Мендоса – не преступник-одиночка, но член преступной группировки, чьи задачи и цели мне кажутся крайне опасными – для тех, кто отправится на поиски затерянной пирамиды в глуши южного Перу. Почему я так думаю и какими доказательствами обладаю? Сейчас всё расскажу.
Во-первых, позвольте сразу же принести свои искренние извинения за сознательную ложь и дезинформацию, на которые у меня были весомые причины, о которых я непременно поведаю; итак, меня зовут не Джесс Хьюз, моё настоящее имя – Джексон Илаяс. Я – исследователь культурного феномена религиозных культов; вы, вполне возможно, слышали о таких моих трудах, как «Феномен апокалиптичных культов и культов смерти», «Сыны Кали: удушающая преданность» и – моё последнее исследование, посвящённое влиянию культа смерти на сознание и поведение тех, кто практикует вуду и сантерию: «Чёрная власть»*. «Черная власть» оказалась невероятно успешной, и мой издатель настаивал, чтобы я продолжил разоблачать опасные преступные культы на страницах своих следующих книг; я не видел причин отказывать ему, и потому начал поиски новых тем. Перерывая старинные записи и отчёты в пыльных хранилищах нескольких нью-йоркских библиотек, я несколько раз натыкался на истории и пересказы легенды о так называемых «карисúри»* - якобы сверхъестественных существах, которые напоминают чем-то вампиров из европейского фольклора, вот только вместо крови они высасывают у своих жертв жир, содержащийся в их телах, оставляя иссушенные безжизненные оболочки после того, как окончат своё «питание». Заинтересовавшись тем фактом, что истории эти во многом были схожи, несмотря на разницу во времени и месте, где их записали, я решил покопать глубже. Безусловно, я никоим образом не считаю, что эти самые «карисири» существуют на самом деле; мой опыт – достаточно обширный, когда дело касается преступных группировок и религиозных культов – показывает, что у всех легенд и историй такого типа всегда есть своё рациональное объяснение, коренящееся в природе человеческой морали и аморальности; самое страшное чудовище – это человек, в этом меня убедили годы моей работы. И, при должном исследовании вопроса, я, как и ожидалось, оказался прав: смотрите, легенды о так называемых «карисири» начали пересказываться народами Альтиплано примерно тогда же, когда впервые в этих краях появились испанцы. Конкистадоры, ослеплённые жаждой золота и движимые религиозным фанатизмом, дававшим им право считать себя выше «дикарей» и «недолюдей», грабили, истребляли целые селения народов кéчуа, аймáра, ашанúнка, агуару́на и многих других; а после, когда воцарились на этой земле – начали облагать простой люд непосильными налогами, то есть, отбирать средства к пропитанию и выживанию. Местные народы умирали тысячами, десятками тысяч, иссушённые голодом, измученные болезнями. Болезнями и голодом, причинами которых стал белый человек, пришедший в Новый Свет (прошу прощения, никоим образом не увязываю вас и цвет вашей кожи с геноцидом, который практиковали во времена Конкисты!).
А теперь давайте обратимся к описанию этих самых «карисири»: большинство легенд, сказаний и историй повествует, что выглядят они как «высокие бледные белокожие люди, без души и сострадания, жестокие и холодные в отношении других». Мне кажется, параллели однозначны – неприязнь и страх перед конкистадорами и испанскими завоевателями местные индейцы перенесли на образ мифических вампиров, высасывающих основу жизни, то, что символизирует сытость и процветание: жир.
Думаю, вы поймёте то, что я не смог найти в себе сил игнорировать такую зацепку, учитывая, что несколько историй о нападении карисири были записаны вовсе не так давно, и многие свидетельства о страшных бесчеловечных убийствах датировались практически нашим временем, а зафиксированы были здесь, в Перу. Предположив, что, возможно, это зацепка, которая сможет привести меня к раскрытию преступной группировки, которая прикрывается суевериями для убийства неугодных им, я прибыл сюда около шести или семи месяцев назад. При детальном изучении фактов, оказалось, что жертвы, которые приписывали этим сверхъестественным убийцам, на самом деле не имели между собой ничего общего, кроме способа умерщвления – на всех трупах были обнаружены ритуальные метки на груди, и все тела были явно обезвожены, обескровлены или лишены прочих телесных жидкостей. Что убедило меня в верности своей догадки: судя по всему, на территории Перу действует культ смерти, который прикрывается легендой о «вампирах», дабы отваживать суеверный местный народ от того, чтобы заняться этим делом всерёз, и раскрыть эту преступную фанатичную группировку, которая практикует, вероятно, какую-то форму человеческих жертвоприношений. Также, судя по ассоциации описания внешности карисири и испанцев, можно предположить, что группировка эта, эта секта существует здесь уже очень давно, и членами её являются потомки испанских конкистадоров, сохранившие «чистоту крови». Однако утверждать это без доказательств было бы опрометчивым и глупым, и потому сразу по прибытию я занялся поиском оных.
Я провёл почти месяц в окрестностях озера Титикака, собирая фактологический материал, и исследуя слухи и рассказы о карисири, пытаясь найти зацепки, способные привести меня к этому культу. Собственно, практически все местные жители, с которыми я общался, искренне верили в существование карисири, и упоминали об исчезновениях людей, которых впоследствии никогда более не находили, - исчезновения, которые происходили с завидной регулярностью, хотя и без, опять же, системы в том, как именно выбираются жертвы. Несколько аймара даже утверждали, что видели карисири своими глазами, и лишь сила провидения (и «вмешательство пресвятой девы Марии», понятное дело) помогли им избежать ужасной смерти. Как раз тогда, когда я был в Пуно, от местных я узнал, что, дескать, «один из карисири нынче в городе, вон тот человек, он – карисири!» - и им оказался Луис де Мендоса. Собственно, я решил последить за ним, и чем дольше это делал, тем больше убеждался, что он действительно имеет отношение к чему-то тёмному, тайному и преступному; возможно, он – предводитель предполагаемого мною культа, и определённо – его член.
Проследив за де Мендосой до Лимы, я узнал о Ларкине и его планах «исследовать пирамиду» - сначала он пытался подбить на это местных (причём людей, весьма далёких от учёных кругов), но после того, как все напрочь отказались лезть в «проклятые руины», я обратил внимание на объявления об организации экспедиции… Очевидно, провалившись с попытками мобилизовать местное население, Ларкин решил пригласить иностранцев, желательно – откуда подальше. Причины? На мой взгляд, очевидные – связь с де Мендосой и его культом, в существовании которого я сейчас абсолютно уверен, хотя у меня и нет прямых доказательств. И ради них – ради фактов и доказательств – мне пришлось назваться тем, кем я был представлен вам в начале вечера, чтобы ни Ларкин, ни тем более де Мендоса не заподозрили меня в попытках разоблачить их культ (ведь достаточно было бы навести элементарные справки, чтобы понять, почему Джексон Илаяс проявляет в вас интерес), - Джексон с лёгкой долей самодовольства, но без какой бы то ни было гордыни или превосходства, ухмыльнулся. – Тем не менее, мне кажется, де Мендоса в чём-то меня подозревает; но чем дальше я думаю о том, как всё это связано с экспедицией, тем меньше это всё мне нравится, и я посчитал своим долгом поставить вас в известность о том, что на самом деле может вам угрожать. Вам и мне, поскольку я твёрдо намерен вывести этого де Мендосу на чистую воду; причастен к его преступной деятельности Ларкин или нет, не важно, важно то, что культ смерти, жестоко убивающий людей, существует на территории Перу, и моё расследование привело меня к де Мендосе. Завтра я планирую встретиться с моим старым приятелем Немесио – профессором Санчесом, который, как я уже упоминал, дважды получил отказ от Ларкина быть включённым в экспедицию (как я предполагаю – поскольку профессор местный, и в случае чего может вывести их на чистую воду). Санчес упоминал, что у него есть неопровержимые доказательства связи де Мендосы как с чем-то «нелицеприятным», как выразился Немесио, так и с этой «пирамидой» - честно, не имею ни малейшего понятия, что он имел в виду, но намереваюсь завтра поутру это узнать.
Я понимаю, что моя история может показаться вам притянутой за уши попыткой писателя найти материал для своего нового бестселлера; однако, поверьте, главной моей целью является обезопасить этот мир о убийц, прикрывающихся личиной веры или религии, и я искренне убеждён, что де Мендоса имеет какое-то к этому отношение, а значит – все члены экспедиции находятся в смертельной опасности. Я буду искренне признателен, если вы составите мне компанию завтра, при походе в Музей Археологии и Антропологии, где можно будет выслушать профессора Санчеса и уже тогда составить окончательное мнение о ситуации. Пока же – оставлю вас переваривать весь тот океан информации, который я на вас излил, и ещё раз хочу принести свои искренние извинения за ложную личину, - Джексон звучал настолько искренним, насколько это было возможным. С этими словами мистер Илаяс поднялся со своего места, намереваясь откланяться. Всех, кто решит пойти со мной на встречу с профессором Санчесом, буду ждать в фойе вашего отеля завтра, в полдесятого утра.