- К сожалению, не могу похвалиться таким же длинным и ярким списком экспедиций, как вы, профессор Деверё – я аматор, и никогда бы и не подумал даже, что археология и антропология заинтересуют меня, не случись со мной необычной находки, которая и подвела к мысли об организации данной экспедиции. Но всему своё время и я непременно расскажу о том, что это была за находка и как она связана с нашим мероприятием, - ответил блондин на вопрос аркхэмского профессора.
Тепло поприветствовав как раз подошедшую к этому моменту Лилиан и обменявшись с нею любезностями, а также заверив, что «
ничего важного милая дама не успела пропустить», Огастес напомнил, что «
прежде, чем мы перейдём к обсуждению дел – не имею ничего против деловой хватки, доктор Кревски*! – я настоятельно рекомендую тем из вас, кто ещё не заказал себе ужин и напитки, не стесняться и не пытаться пожалеть мой кошелёк. Нам предстоит многое обсудить, и делать это на голодный желудок будет куда сложнее, чем на сытый».
При этих его словах стоявший за спиной у Ларкина молодой и симпатичный официант-перуанец полушёпотом, худо-бедно изъясняясь по-английски, принял заказы у наших героев и тотчас же удалился, чтобы вернуться буквально через полминуты, и поставить перед Питером, Лилиан и Нейтаном по запотевшему бокалу на длинной ножке, в которых переливалось светлым золотом хорошо охлаждённое белое вино, а перед сэром Генри – низкий квадратный бокал с массивным дном; тёмно-медного цвета жидкость оставила вязковатые полосы вдоль стенок бокала, указывая на, очевидно, хорошего качества виски. Перед Сэмом был водружён другой бокал, на треть наполненный пурпурно-кровавого оттенка вином.
Тем временем Луис де Мендоса, услышав вопрос, обращённый к нему Нейтаном, едва заметно поморщился и, скривив тонкие губы, покачал головой и ответил на ужасно корявом английском:
- Нет английский, señor, только испанский… - у него оказался на удивление мелодичный и приятный бархатистый голос, который вступал в полный диссонанс с его недовольным и отстранённым внешним видом, а также с его довольно неряшливой внешностью.
На помощь Луису пришёл его работодатель. Огастес, лучезарно улыбнувшись Нейтану, заговорил:
- Право, мистер Симмерс, я порой поражаюсь, как некоторые люди умеют так чётко и в тему задать вопрос, зря в корень, так сказать, - Огастес повернулся к Питеру: - Доктор Кревски, позвольте мне для начала ответить на этот крайне важный вопрос, который касается наших взаимоотношений с местными властями, а после уже я перейду к цели и содержанию нашей экспедиции. Так вот, хорошая новость заключается в том, что после референдума и выборов, которые в этой стране прошли почти два года назад, в 1919-ом (предварённые небольшим и бескровным переворотом, смею заметить; однако не стоит волноваться – за последние десятилетия Перу, в отличие от многих других стран Латинской Америки была и есть относительно стабильной и безопасной в этом отношении), к власти пришёл Аугусто Бернардино Легия-и-Сальседо – который уже когда-то был президентом этой страны, в начале прошлого десятилетия. Первым важным делом своего второго срока, дон Легия принял новую конституцию Перу, которая стала более либеральной и обеспечивает отныне перуанцам больше гражданских прав, а также стала более открытой для… кхм… иностранных инвестиций и заинтересованности в стране. И если из-за глупой политики нынешнего правительства Мексики, которое требует, чтобы бóльшая часть найденных артефактов и предметов, представляющих историческую, археологическую, антропологическую или же ювелирную ценность, оставались в стране, на балансе их пресловутого Institúto Nacional de Antropología e Historia, и тем самым отпугивает большинство потенциальных инвесторов и учёных, Перу представляет собой Землю Обетованную для истинных ценителей археологии. Всё, что найдено на территории Перу во время предприятий, не инициированных правительством, юридически принадлежит нашедшим это «всё» исследователям, буде они обладают соответствующим разрешением со стороны правительства на исследовательские работы. И как раз вчера мы получили такое разрешение для нашей экспедиции! – Огастес обвёл своих собеседников торжествующим взглядом, несколько подпорченным его внешним крайне измождённым и нездоровым видом.
- Что же касается предмета нашей экспедиции и деталей, то вот какая история. Несколько месяцев назад, путешествуя из соседней Боливии в Перу, почти на границе этих двух государств на одном из горных плато я повстречал пастуха, выпасавшего своё стадо альпак; разговорившись с этим джентльменом, я услышал среди прочего от него историю о том, как его дед, блуждая со своим стадом по бескрайним и безлюдным плато в окрестностях Пуно, наткнулся однажды на руины каменного сооружения, чем-то напоминавшего огромную каменную пирамиду; под ней располагался целый лабиринт туннелей, в одном из которых дед моего собеседника обнаружил целую камеру, набитую золотом, драгоценностями и артефактами определённо доиспанской эпохи. В доказательство своему рассказу, фермер пригласил меня к себе домой, где и показал… это, - с этими словами Огастес нырнул руками под стол, достал оттуда небольшой кожаный саквояж, откуда, в свою очередь, вытянул небольшую золотую чашу, украшенную прихотливыми узорами и инкрустированную бирюзой и ещё какими-то самоцветными камнями, а также массивный золотой медальон на золотой же цепи, изображавший антропоморфное существо, очевидно – мужчину, вождя, воина или жреца, с двумя странного вида жезлами в руках. Пока наши герои рассматривали эти артефакты, Ларкин продолжил:
- Понятное дело, что я не устоял от искушения и выкупил эти предметы у пастуха, а также попытался выяснить, где именно его дед обнаружил эти руины, и почему не вынес оттуда больше… кхмммм… артефактов. На что мой собеседник мне ответил, что, мол, у местных жителей эти места считаются прóклятыми, туда стараются не ходить, и дед побоялся, что с бóльшим количеством предметов он «вынесет» и больше проклятия из тьмы тех туннелей… В общем, несмотря на нескромное вознаграждение в обмен на эти два предмета, - Огастес указал на чашу и на медальон, - пастух наотрез отказался говорить о том, где может располагаться это место. Однако, экстраполируя то, где я повстречал его, на карту местности, принимая во внимание аутентичные артефакты и действительно существующие и по сей день суеверия о «прóклятой гробнице мёртвого бога с небес», которые я неоднократно слышал от местных жителей, я могу с большей или меньшей вероятностью предположить, где именно находится эта «пирамида». И – да, я готов ответить на ваши вопросы, поскольку на данный момент наверняка у вас они накопились; но прежде, чем сделать это, позвольте попросить вас каждого представиться присутствующим здесь и рассказать, кто вы, что вы и каким образом вы связаны с нашим предприятием – джентльмены и леди, - Ларкин ослепительно улыбнулся Лилиан, - прошу прощения за несоблюдение ритуалов и этикета, но это поможет нам сэкономить время, а также предотвратит возможность того, что я искажу что-то о ком-то из вас…
Тем временем молодой перуанец, обслуживавший их стол, начал подавать заказы – севиче для Питера, эскабече для Нейтана и Лилиан, стейк с кровью для Сэма и хорошо зажаренный – для Генри. Арчибальд и профессор Деверё, судя по всему, решили последовать примеру Ларкина, Хьюза и де Мендосы, и воздержаться от выпивки или еды. Джесс, тем не менее, внимательно слушал Огастеса, время от времени выпуская кольца ароматного дыма из своей трубки, и тихонько, едва слышно, хмыкая в определённые моменты повествования. Луис же, как обратил внимание мистер Симмерс, даже поглощённый трапезой не переставая следить за де Мендосой, в определённый момент вовлёкся в весьма странную сцену:
-
No me traigas nada, ¡ya te he dicho unas veces, cabrón!* – тихо зашипел Луис де Мендоса на официанта, который как раз подошёл к Ларкину и его секретарю, чтобы уточнить, не желают ли они тоже чего-то откушать или испить. Что-то во взгляде Луиса настолько испугало молодого перуанца, что даже несмотря на смуглую свою кожу, юноша заметно побледнел, тяжело сглотнул и, пробормотав что-то вроде «
Disculpen, señor, sinceramente pido el perdón, ya no le voy a molestar…*»
