Итого по результатам неожиданно затянувшихся размышлений и компаний в памяти, Сотня была вынуждена признать и даже чуточку смириться с тем что она является обделенной талантами что могли бы пригодиться непосредственно в драке паразитической природы сущностью. Иронично, но если перестать достойным завистливого духа образом сокрушаться по поводу того чего у нее не было, жаловаться было в общем-то не на что.
У нее была Тай. Обожаемая, не превращающая топить ее в умилении, младшая сестренка… разумеется старающаяся не показывать это, но внутри не имеющая ничего против того что бы ей доминировали, дразнили, покусывали и вторгались все глубже в личное пространство даже в реальном мире. Никаких пробуждений и подавлений, никаких ломающих волю пыток, хотя попробовать было бы интересно, Ее Тай доверяла и слушалась свою сестру. Другие духи развоплотились бы от зависти узнав что у кого-то есть насколько лояльный да еще и являющийся самой Настоящей Школьницей медиум.
Что до Талантов, в том числе Магически Эмоциональных со специализацией опять же больше подходящей для каких-нибудь подстрекателей, а не боевых магов, и особых способностей, тут можно было весьма убедительно себя утешить тем что ее главные сильные стороны имели мало общего с ее природой. Или наоборот, все сходилось в плане того что Опасность и Крутость мононоке заключалась не в том кем они стали, а кем они были. У нее были ее навыки, у нее была голова на плечах которой, как она уже не раз отмечала, даже думали, а не пользовались в основном для того что бы отращивать лисиные ушки. Да, Тай была в их терминологии «избранной Судьбой» школьницей с огромным потенциалом, однако чего она действительно сможет достичь в одиночку? Как скоро сможет собрать мало-мальски приличный Парад и каким будет «качество» составляющих его имен, без энциклопедических знаний о нечисти, без цепкой памяти на Истории? Или как она будет изучать природу своего таланта и их общего Проклятия, включая насколько они связаны, без вообще каких-либо, даже побочных знаний в этом направлении? То-то же… Хотя отказаться от мыслей что все могло быть лучше, проще и приятнее если бы она просто оказалась на ее месте было абсолютно невозможно.
Цистерну масла в Пламя Зависти бухнули эксперименты с полноценным Божественном Вселением, не исключено сыгравшие весьма важную роль в том что на самокопания старшей сестры ушел целый вечер. Листать свою Энциклопедию, истерически хохоча, обливаясь слезами, катаясь по земле держась за живот и в целом пытаясь не умереть от смеха, оказалось несколько затруднительно.
«Надутая» до взрослых размеров Тай, по авторитетному мнению Сотни, выглядела изумительнейшим образом нелепо и пошло, причем зрелость форм и теснота одежды тут играла не такую уж важную как можно было предположить роль. Особые и весьма интенсивные чувства что черная мико испытывала к процессу вселения в себя своего божества, и с недавних пор еще и собственной сестры, секретом от них не были, а происходящее сейчас превосходило любые, даже самые «смелые», влажные фантазии Тай. Вплоть до того что в первый раз испытывающая Огромное Удовольствие «одежда» все же лопнула или точнее было сказать, пролилась, брызгая наружу под аккомпанемент абсолютно неприлично звучащих стонов. Пунцовая, поначалу вообще не от смущения, а от само что ни на есть извращенного удовольствия, мико осела на землю, закатывая слезящиеся глаза и вываливая язык.
На то что бы придти в себя черной мико потребовалось время, однако после этого она, к немалому удивлению уверенной что ее большая младшая сестра будет надолго парализованной смущением Сотни, выразила твердую решимость продолжить. То есть приступить к тренировкам. Сразу после того как она помоется и переоденется в что-то более приличное, например хотя бы добавив к слишком короткому кимоно штаны-хакама, поскольку демонстрировать окружающим прибавившие в пошлости пропорционально размерам ноги все же было выше ее сил.
Вопреки обвинениям захлебывающейся хихиканьем Сотни, преодолеть стыд Тай удалось совсем не потому что она «наконец перестала скрывать свою извращенскую натуру». Да, порой казалось что экстатическое ощущение распирающей ее изнутри Божественно Мощи, сведет ее с ума, но важнее всего этого, гораздо важнее, было то что она не могла позволить своему смущению встать между ней и Танигарой-сама. Она не могла, не имела права смущаться своих чувств к своему ставшему еще более близким и дорогим богу, после того как тот пожертвовал частью своей силы приняв в себя частичку ее, после того как тот не смотря на все смущение не ворчал и не упрекал ее эгоистичный страх остаться в одиночестве. Тай хотелось быть совсем-совсем рядом, обнимать Лиса теснее чем это было возможно физически, быть проводником его силы, радуясь каждой искорке его пламени. Потому что неважно было ли оно сейчас далеко от своего былого величия и изящества, это было Его Пламя. И это желание затмило все смущение и даже изначальные мотивы по которым она хотела научиться пользоваться его силой.