Непродолжительный путь до кабинета Завуча прекрасно подходил для того, чтобы привести в порядок мысли, разбросанные в разные стороны, равно как восторгом от внешности непреднамеренно вызванных гостей из мира иного, так и чудесной болью от ожогов пламенной кровью, вкупе с просто восхитительно едким диалогом. Парочка фиолетоволосых злобных сестричек просто чудесна, если старшая выглядела просто насквозь прогнившей гадиной, для которой злорадство было смыслом жизни, то младшая от чего-то привлекала к себе больше внимания, она явно получала от этого удовольствие, но словно бы пыталась скрыть за этим не слишком выдающуюся самооценку. Желание увидеть слёзы на их улыбающихся лицах и буквально залезть под кожу пробирало до дрожи, а вот Пепельнице даже мстить не хотелось. Желание покрасоваться острым языком перед девушками, старшая из которых наверняка способна его в этом переплюнуть, выставляли его в довольно скучном свете. Вызывая, правда, желание узнать, как заставить подобного индивида взвыть от боли. Но всё это потом, а сейчас следовало успокоиться и примерить привычное выражение лица, выражающее безразличие к окружающему миру, прежде чем входить.
При виде же собравшихся и осознании насколько на самом деле это серьёзные люди, впору было бы почувствовать себя обвиняемым на суде или выступающим на сцене перед жестокими критиками. Вот истец-преподаватель, которому небольшой прорыв демонов почти наверняка прибавил работы и нервотрёпки, да и в целом никто не будет доволен, если ему на рабочем месте устроят потасовку и пожар. А вот судья, выглядящий как очень занятой человек, который совсем не любит отвлекаться на подобные происшествия. Только не ясны были роли типа с чашкой чая и не пойми чем занятого Охранника, из небольшого диалога которого с Завучем стало ясно, что случай с сорванным уроком далеко не первый и проблемных субъектов среди Школьников хватает. Впрочем, следовало переходить к делу.
— Заскучал без музыки, к тому же был раздражён попыткой одной персоны заняться экзорцизмом, когда хотел к ней подсесть. Решил напеть первое, что пришло в голову, чтобы отвлечься. В результате невольно использовал способность. — Выдали без утайки "важные факты", которые хотел услышать Завуч, задумавшись о том, как Руки пересказал произошедшее.
– Понятно. – Лаконично отреагировал на рассказ "Судья", не проявляя в лице своем ни грамма эмоций. – И в чем же она заключается?— В призыве демонов путём пения и, возможно, игры на музыкальных инструментах. — Ответили, выдерживая на лице всё то же безразличное выражение. — До инцидента, я считал, что она активируется одной определённой мелодией.
– Ну конечно. – Раздалось ворчание персоны с дивана. Если продолжать аналогию, то он, явно настроенный против Реквиема и учеников вообще, был скорее "Прокурором". Кто он, интересно вообще такой, если позволяет себе так себя вести в кабинете второго человека в школе? И судя по тому,что на этот раз Завуч не торопился ставить его на место, сейчас и правда его очередь. – Почитал ты такой охрененно занимательное описание своей способности и думаешь значится: А спою ка я песенку о том, что мир вокруг должен гореть в огне, это же точно ее не активирует. За идиотов нас держишь? Или может считаешь ты первый умник, который решил, что раз он типа не был уверен в результате до конца, то потом сможет прям искренне честно на том, что не знал что делает отъехать?— Во-первых, нет, не считаю, наглости не хватает. — Хотя и хотелось упрекнуть "прокурора" в излишней эмоциональности, да пожелать побольше таких же "занимательных описаний" ко всему подряд, — Во-вторых, я себя невиновным не называл и не считаю, хотя и понял что делает способность, лишь после её активации. Описание было не слишком информативным.
– Как бы то ни было, из за этого оказались в опасности ваши одноклассники. Кое-кто даже серьезно пострадал. Вы сожалеете об этом? – Молчавший все это время человек с подоконника, по остаточному принципу выходивший "Адвокатом", заговорив оказался обладателем глубокого приятного баритона. Голос, манера держаться, взгляд, все в нем располагало к себе и вызывало доверие. Да и сам вопрос походил на брошенный утопающему канат. Вопрос-подсказка уже содержащий в себе ответ. Но в этой шелковой мягкости легко было проглядеть ядовитое жало. – Или сожалеете о том, что кому-то страданий не досталось?— С одной стороны, мне несколько жаль наиболее пострадавшего в начавшемся бардаке, а с другой, я не испытываю сострадания к однокласснице, что подставилась под удар предназначавшийся экзорцистке. — Не тратя время на раздумья, ответили, решив обойтись без лжи, на достаточно старый и ядовитый вопрос, заставляющий одних заниматься самокопанием, а других прыгать на мину односложных "да" и "нет".