— Катон.
Лукреция зовет, но у тебя нет сил подняться. Ты лежишь на мокрой траве, и мелкий снег падает тебе на лицо. Такое голубое небо...
— Катон!
Она садится рядом. Берёт за руку. Многое хочется ей сказать. Многое рассказать. О жизни, о мире, о себе. Ещё бы не было так жарко. Или холодно?
Не всё ли равно?
Тихо кругом.
Так тихо.
Нужно сказать.
Непременно нужно.
— Не нужно.
Улыбается вечная странница. Ее пальцы осторожно ложатся на лоб, даря ни с чем не сравнимое ощущение разом тепла и прохлады.
— Отдохни. Ты заслужил.
"Но", — Мелькает в угасающем сознании...
— Я тебя прощаю.
Шепчет Лукреция на ухо.
И Катон улыбается ей в ответ.
Наконец-то, покой...
Где-то там, наверху был свет. Он танцевал среди серебристых облаков, играл золотом и радугой, а потом вдруг стал ярким... Таким ярким!
И не стало ничего.