Кажется, ее маленькая провокация действует. Одноглазый все косился на шип, что не удивительно: мало кто спокойно воспринимает длинную острую железку у лица, и, наконец, не выдерживает, хватив с рожи повязку, явив миру не предусмотренную природой дырку. Он даже перестал рисоваться, выписывая клинком восьмерки – а в том, что это было именно позерство, амазонка не сомневается: то, что пригодно и привычно для древкового оружия, не всегда хорошо с клинком. Теперь вновь встретятся копье и алебарда, и пускай Боги и милостивый взгляд Первосвященницы решат, для кого сегодня будет кричать толпа.
От резкого шага в бок в воздух, навстречу дождю, взлетели капли из лужи, укутывая амазонку в серебристый кокон. Все привычно и знакомо: уйти с линии удара и подрубить оказавшегося во власти тянущего вперед тела под колено. А если тот отпрыгнет, сорвав атаку – то потеряет равновесие и станет хорошей смазкой для запевшей гневную песнь «Дуры».
Нет, сейчас никак нельзя проиграть. За ее спиной – тени деревьев еще не выросшего леса, на плечах ее – еще не опавшая листва, а в спину бьет ветер мечты. По ком плачет дождь? Он плачет по тебе. Достойны – оба. Но правда на ее стороне.
Свисти флейтой, ветер! Бей барабанами, ливень! Поворот в полкорпуса. Удар.