Переглянувшись с братом, я с трудом удержалась, чтобы не захихикать. Айс бывает коварен, и сейчас, видимо, вздумал "отомстить" Генриху за часы бездеятельного заточения. Он терпеть не может просиживать штаны, а немец за работой частенько выпадает из реальности и становится похож на токующего тетерева, игнорящего всех вокруг. Это бывает забавно, так и подмывает как-нибудь приколоться.
Неслышно повернувшись, я забралась на верстак с ногами и улеглась на спину. Будь мы с хозяином мастерской наедине, я бы никогда не осмелилась на такую вальяжную позу сытого ягуара, отдыхающего на дереве в полуденный зной. Но сейчас рядом был брат, его присутствие придавало уверенности. И аппетита на проказы.
— И правильно, что отомстит. Я бы тоже отомстила, — мечтательно произнесла я, заложив руки за голову и глядя в потолок, пока вытянутые носки ног выписывали в воздухе балетные пируэты. — Пришёл тут насмехаться над искусством. Надо было покусать тебя у всех на глазах и сказать, что это часть номера.