«Точно извращенец», — подумалось мне. Наверняка любит опасные игры на грани, с зажигалками, свечами и прочей пироатрибутикой. Хоть я не занимаюсь эскорт-услугами, но волей-неволей вовлечена в тематику фетишей. Имею представление в силу смежности сфер. Некоторые девочки, у кого совсем туго с деньгами, вне клуба могут оказывать допуслуги, это не возбраняется. В конце концов, тебе есть 18, и ты вольна распоряжаться своим телом как хочешь. Я их не осуждаю.
Большинство из танцовщиц — приезжие абитуриентского возраста. Их истории похожи друг на друга, словно написанные под копирку: прибыла из глубинки поступать в столичный вуз, завалила вступительные на бюджет, возвращаться с позором и признаваться предкам стрёмно, а на платное надо заработать, и быстро... Стрипклуб даёт нормальные деньги за относительно короткий период. При условии, что ты быстро учишься и располагаешь привлекательными внешними данными. Так что да, вон та вертящаяся на шесте демоница днём превращается в скромную ботаничку с географического факультета СПбГУ, клюющую носом на лекциях.
Все они жалуются на свою тяжёлую жизнь, на то, что пашут в две смены и вечно не высыпаются... Они завидуют мне, моей спокойной жизни в лофте на Фонтанке, даже не подозревая, как сильно завидую им я. У них есть надёжный тыл — семья. Которая поддерживает, радуется сданной сессии и возлагает надежды, что дочка скоро станет успешным, востребованным специалистом, единственной в своём роде на весь Питер. Их любят простой безусловной любовью, как может любить только мать. Чувством, которого с самого рождения была лишена я.
Мои предки если кого и любили, то только себя, сраные эгоцентрики. Эгоцентрики и трусы, до усрачки боящиеся ответственности Они ничего от меня не ждали и не надеялись — им было попросту наплевать и на меня, и на Айса. В погоне за собственной карьерой и бесконечными перелётами из одного часового пояса в дугой они не заметили, как перепихнулись и случайно произвели на свет Божий двух сопляков, которые им на хер не сдались. Конечно, ребёнок — это же такая обуза, бессонные ночи, ссанные памперсы, много шума. А тут целых двое, вот наказание! Честно говоря, даже не знаю, где нас с братом зачали. На заднем дворе пекинской забегаловки или в тесном туалете рейса Москва-Дели. А и чёрт бы с ними. Не хочу знать.
Может показаться, что я сублимирую. Каждый раз выходя на сцену с новым номером и купаясь в море взглядов — мужских и женских, восторженных, сосредоточенных, будто следующих за тобой по пятам, похотливых — я ищу того самого чувства. Любви, которой так не хватает. Нет, не ищу. Потому что это миф, а девочка давно выросла и перестала верить в существование сказки. Потому что единственным близким существом, кому можно доверять и кто способен любить меня, является брат. Мы связаны кровью, что крепче любых уз. И сейчас, когда он обращает на меня из зала вопросительный взгляд, я чуть заметно киваю. Мол, всё нормально, клиент вроде вменяем. Пока.
— Подожди немного. Черти подкидывают последнюю партию дровишек. Специально для любителей джакуззи погорячее.
Я на пару минут оставляю блондина на кожаных креслах для table dance, а сама направляюсь к администратору. Узнать, какую именно услугу он заказал, и какая из приватных комнат сейчас свободна.
— Как тебя зовут? — спрашиваю парня, оставшись наедине.
Вопрос, который часто задают мне, чтобы тут же забыть ответ. И который всегда обязана задать я. Корпоративные стандарты.