Эту ночь, как и почти все за прошедший месяц, Генрих провел в мастерской, под грохот музыки из колонок, ударов молота, шипения стали и клекот станков. Он выполнял просьбу Учителя и его товарищей по магическому искусству. А конкретнее, делал несколько артефактов. Три кольца и два ножа. Казалось чего тут возиться уже второй месяц? Если бы это были простые вещи, то хватило и двух недель. Но нужны артефакты, с конкретными свойствами, причём Стихий не свойственным Генриху.
Каждое изделие артефактор старался наполнить, привязать к Стихии, энергии которой оно будет принадлежать.
Он часами сидел в полной темноте и тишине на ощупь перебирая камни агата, пока не выбрал тот самый, нужный, синий, с сердцевиной из самой тьмы. Как раз для одного из парных колец близнецов. Айса. Агат уже тогда впитывал суть Тьмы, её бесформенность, скрытность и обманчивость. Оставалось вставить камушек в паз на кольце. Тут Генрих не мудря и не лукавя выбрал чёрное серебро. Оно прекрасно подходило близнецам и было хорошим проводником для энергии.
С кольцами для девушек пришлось повозиться, камни нашлись быстро. Рубин, камень огня и страсти, да изумруд, зелёный, как мир, давший когда-то жизнь всему сущему. А вот с запиткой и привязкой пришлось повозиться...
Перебирая рубин в пальцах, словно монетку, Генрих безразличным взглядом смотрел на девушек в клубе Учителя, на клиентов, что иной раз и вправду исходили слюной, будто псы завидев сучку во время течки. Парень не понимал что они все находят в этом, а вот камню нравилось. Тот буквально урчал, обжигая пальцы мастера. И пару раз чуть не удрал, что бы не покидать место страстей и вожделения.
Для изумруда пришлось попасть в места, где жизнь появляется на свет или её сохраняют. Это роддома, операционные, ветеринарные клиники. Туда Генрих давно имел ходы, потому что ему самому требовалась энергия Жизни. И при рождении очередного ребёнка артефактор чувствовал исходящую от камня радость, будто тот улыбался. Оправой же для него послужило кольцо из золота.
А вот клинки были последними на очереди. С ними было проще. Хорошая сталь, практичная, но пугающая форма. Вроде бы одной из личностей садовника такое по душе. Удобные рукояти, с обмоткой из кожи, что не будет скользить в руках. И два камня. Гранат и родолит. Один будет впитывать жизнь, второй же магию. Эти клинки не просто будут убивать, они поглотят свою жертву. И отдадут её их хозяину. Простая закалка тут не подойдёт. Потому, пару дней назад, запасясь едой и лекарствами, он приступил к закалке. Вот горячие клинки, пыша жаром, ждут своей жертвы. Достал из ножен простой нож, Генрих провел им по левой руке, глубоко, качественно разрезая плоть и сосуды. Закаляя артефакты живым током крови. Так же немного крови досталось и камням, что бы они познали её вкус и подсели на неё, словно наркоманы на дурь.
А этим утром, он закончил полировка и дошил ножны. Генрих выложил свои творения на стол, окинув их взглядом с искоркой довольства. Ему было все безразлично в этом мире. Но когда он что-то делал в мастерской, тратил на это свою энергию, отдавая частичку души, внутри появилось ощущение удовлетворения что-ли. Артефактор провел пальцем по клейму на одном из колец. Лик девы и полумесяца. Интересно, а в этот раз она посетит его сны? Или он вновь будет умирать в сновидениях?
***
Явившись на зов Учителя, он захватил свертки с заказами. Как раз можно отдать будет. От чая он отказался. И одновременно со всеми Генрих почувствовал ту сосущую пустоту внутри и двинулся за всеми в комнату хозяина особняка.
Ещё до того как Айс открыл дверь, Генрих понял, что все они опоздали. Этот сладковато-приторный аромат Смерти он никогда не перепутает с чем-либо другим. Так оно и оказалось. Старик был мёртв, а вокруг него не было не капли энергии, что накапливается при смерти. Внутри круга была пустота. И это странно. Артефактор посмотрел на других учеников. На удивления в их глазах, слезы Агни, горечь Лены. И просто пожал плечами.
- Кто-то знает зачем Учитель хотел собрать нас?