ЭТО его контакт на Кантовочной? Серьёзно? После всего, что с ним случилось! После того, как его корабль обстреляли из подпространства и от какого-то жуткого излучения всё его тело, кроме скелета, превратилось в колышущуюся желатинообразную массу золотистого цвета, Хакс остался навсегда в этом скафандре, но не прервал выполнение миссии!
А теперь он должен договариваться с ЭТИМ хреном, чтобы получить какой-никакой корабль, да ещё под эту оглушающую музыку, заставляющую всё тело бултыхаться и волноваться!
— Что?! Ещё кого? А?! — Хакс безуспешно пытался понять, что ему втолковывает Рубезоид и почему он тычет куда-то за стойку. Наконец обойдя её, космонавт увидел сидящий на полу скафандр той же модели, что был на нём, но почему-то набитый битком какими-то цветастыми обрезками, перьями и чёрти чем ещё. Из колонок на поясе скафандра и неслось столь раздражающее агента громыхание. Наклонившись, Хакс щёлкнул переключателем, и тут же голова сидящего повернулась, явив среди безумства красов внутри шлема два широко раскрытых глаза. Твою ж мать!
— Тихо, — молвил Кюри, для острастки щёлкнув челюстями. — У меня деловой разговор.
Он повернулся к Рубезоиду, который почему-то ухмылялся. В следующую минуту Хакс понял, почему так веселился этот урод, и взбесился уже основательно. Напарники?! И один.. одна из них.. вот это чудо на полу?! Массаракш!
В конце концов, он был профессионалом. По крайней мере, считал себя таковым. Мысленно прокляв Рубезоида, Хакс вернулся к сидящей на полу марсианке и присел рядом на корточки.
— Я Хакс. Будем, э-э.. союзниками. Не включай больше так громко, мне неприятно.