Черри, дорабатывающая последние утренние часы, тоже от души сочувствует Рэнди. В отличие от безымянного водителя, она имела удовольствие мимолётного знакомства с мисс Данн и лучше представляет, что ему предстоит в ближайшие часы.
- Хорошего пути, мистер Кроуфорд! Спасибо, что выбрали нас, - она поднимает руку, чтобы помахать на прощание, улыбается, демонстрируя ровные белые зубы. У неё хороший стоматолог.
Эшли делает вид, что не смотрит на вход в мотель. Не сразу поворачивает голову в сторону направляющегося к машине Эйдана, прекрасно играя роль погружённого в свои мысли человека. В последний момент делает движение, собираясь потянуться к дверце, однако Нэш опережает её. Его ладонь ложится на уже нагретый металл крыши рядом с плечом напарницы - и Эйдан понимает, что на этот раз подошёл слишком близко. Намеренно пересёк незримую границу между "сюда можно" и "отошёл, быстро". Это читается в позе девушки, мгновенно подобравшейся, в сильнее, чем нужно, сжатой папке. Но дело не только в попранном прайвеси. Голубые озёра глаз, в которые Эйдан заглядывает сверху вниз, кристально прозрачны, навевая мысли о холодных озёрах Аляски - или Норвегии. Какая разница, если ни там, ни там он ни разу не был? Под ледяной водой этих глаз, в самой глубине, можно разглядеть нечто новое. Страх. Девушка так смешно беззащитна в своей хрупкой ледяной броне, глянцево блестящей на солнце.
Ни одно слово не вырывается из плотно сжатых губ. Может показаться, всё сказанное пролетело мимо её сознания, незамеченное в борьбе с желанием оттолкнуть того, кто так нагло вторгся в личное пространство. Может показаться, предложение доверять напарнику воспринято едва ли не как оскорбление. Однако когда Нэш отстраняется и взгляд Эшли невольно устремляется на взлетевшую на его пальце панду, она вдруг качает головой, улыбнувшись уголками губ.
- Увы, мне фантастически не везёт в покер. Но мы попробуем.
Чуть повеселевшая мисс Данн ныряет на своё место, следит за пальцами Эйдана, выбирающими трек специально для неё.
- Ах вот оно что... - успевает протянуть с задумчивым пониманием, до того как внутренний мир автомобиля наполняется бодрыми аккордами. Эшли поначалу столь сосредоточенно вслушивается в слова, словно по окончанию трека придётся сдавать по нему экзамен. И лишь потом начинает что-то подозревать, изо всех сил стараясь не показать, что повелась снова. Во всяком случае, в её позе и взглядах больше нет настороженной враждебности, которой обычно встречаются шутки Эйдана. Надолго ли?
Уже когда трек подходит к концу, Эшли негромко поясняет, глядя на бегущую под колёса дорогу, словно разговор и не думал прерываться:
- Когда мне в первый раз отказали в приёме в Академию, я дала обещание, что придёт время, и никто больше не станет надо мной смеяться. Так что ничего личного, агент Нэш. Ничего личного...
April 6, 1994
12 a.m.
Birmingham, Alabama
Магистраль уверенно держит путь на юго-запад. Первые несколько часов дорога практически свободна, постепенно заполняясь разнообразным транспортом лишь ближе к Бирмингему. Минуты пролетают мимо вместе с деревьями, фонарными столбами, дорожными указателями и неширокими речками с коричнево-зелёной водой, незаметно сливаясь в часы. В городе с индейским названием Чаттануга пути агентов и семьдесят пятой автомагистрали расходятся, дальше их ведёт пятьдесят девятая.
Покинув Теннеси, они въезжают в Алабаму, затронув самый краешек Джорджии. По небу бродят тучные стада облаков. Монотонность пейзажа навевает апатию. Ничего не поменялось со времени выезда из Вашингтона, разве что лиственные перелески сменились хвойными. Не похоже, чтобы мечтам Эшли увидеть нечто интересное в этой поездке суждено сбыться. Даже города по большей части остаются скрыты от её глаз за зелёными кронами. Чтобы развеять скуку, она начинает расспрашивать о делах, которые Эйдан вёл до луизианского маньяка. В районе Бирмингема не выдерживает и умоляет где-нибудь остановиться, чтобы перекусить - или хотя бы выйти из этой металлической коробки. До матерь-божья-Луизианы ещё триста пятьдесят миль.