Тихая, расслабляющая музыка, прекрасная голо-картина Фудзи, приятный, едва чувствуемый ветерок... Харон давно сменил свою лодку и мрачный Стикс на что-то более современное – вроде лифта. Это быстрее, удобнее и куда менее пугает потенциальных клиентов. Готт рассмеялась. Такие странные, дикие мысли. Почему она вообще думает о чем-то таком столь отстраненно? У андроидов действительно нет души? Если так подумать, она только что взяла и убила своего Хозяина, предварительно взломав саму себя. Звучит как сюжет старого фильма.
Дождь. В темных переулках между стеклянными небоскребами до сих пор остались участки грунта. Сгорбленная, измазанная в земле фигура что-то роет, выбрасывая комья безжизненной почвы. На неё не обращает внимание никто: ни лежащий рядом труп с стеклянными глазами и разбросанными шприцами, ни бредущие по искореженным улицам подозрительные люди, скрывающие свое лицо, ни объективы бездушный камер, искренне убежденных в надежности своих старших собратьев.
Иступлено, механично (о, как это слово прекрасно подходило), апатично руки Готт терзали и так убитую прародину человечества. Наконец, черная яма стала достаточно глубокой, чтобы грех не мозолил глаза. Она взяла лежащее рядом тело Тедди. Он уже не дышал. Джи посмотрела на него. Некоторое время зависшая программа не отвечала. Наконец, алгоритм справился и продолжил.
Совершенно обыденно G3 вернула кучу почвы обратно, похоронив свои грехи в яме, чтобы никто их больше не видел. Так трусливо и так по-людски. Она вновь застыла над могилой. Возможно, ей стоило бы провериться у техмастера. Слишком часты зависания для такой модели. Может быть, грязь или капли воды попали? "Грязь и капли...", – пронеслась одинокая мысль в голове девушки.
Колючий сорняк, что жжет в груди. Тягучая пустота в голове. Хочется кричать, но ты не можешь даже всхлипнуть. Бей по железным прутьям, мечтая почувствовать боль. Жаль, что ободранные и покореженные пальцы отдаются лишь тихим звуком системного оповещения. Жаль, что безчувственный крик не может застрять в глотке. Жаль, что глаза смотрят все также ясно и спокойно. Жаль, жаль, жаль. Жаль, что она робот. Жаль, что ей все равно. Жаль, что она может всего лишь жалеть.
Она никто. Пустышка с имитацией чувств. Любовь это или системные протоколы? Ведь все это лишь её театр одного актера. Эти отвратительные и бездарные попытки сыграть человека. Джи вцепилась в плечи, тщетно сыграть страх. Грязные изломанные пальцы врезались в плоть, разрушая её, но такая сладкая и обманчивая боль не приходила. Готт не могла затеряться в этой агонии и найти оправдание в своем забытьи. Плавящий изнутри жар и мороз по коже быль столь мерзко сыграны, что самый распоследний бот не поверил бы в них.
Осталось лишь одно. Закрыть этот неудачный спектакль и не притворятся живой. Перед глазами высветилась надпись "NIRVANA", от которой веяло надеждой. Девушка потянулась к ней. На мгновение, словно это представление стало чуть менее убогим. Словно. Но это была лишь подсказка суфлера Оракула. Вновь бессердечная железка мучила зрителей своими натянутыми позами. Все. Последний акт худшей из пьес сыгран. Одинокий актер понуро смотрит в зал. Недовольные люди расходятся и лишь один глупый пятилетний мальчишка с яркой улыбкой ждет конца. Губы сами собой шепчут...