3 - The Iron BellЦелая вечность, проведённая во тьме, тишине и железном пронзающем холоде.
После того, как первая волна паники миновала, Трэй удалось отчасти справиться с ужасом.
Жуткая боль по-прежнему пульсировала в голове и висках, неотвратимый ужас будто бы приближался, но девушке, сжавшейся на холодном полу, кое-как удавалось направлять агонию в необходимое русло.
Цепляться за призрачные смутные образы солнца, вырванные из чьих-то воспоминаний когда-то давно.
За изумрудный шелест листвы, отгоняющий, пусть и временно, стрекотание невидимых насекомых.
Кажется, в какой-то момент она даже снова общалась с Агнесс. Не отдавая себе отчёта в том, что отвечает вместо подруги тоже сама.
Минуты тянулись мучительно медленно, с неохотой сливаясь в часы.
Разговор с Морро, казалось, произошёл по меньшей мере месяц назад. В холодной темноте не было ничего, кроме образов, которые Трэй бережно извлекала из памяти и раскрывала перед собой, пытаясь спастись от реальности в красивых картинках.
Иногда ей казалось, что накрывает. Что контроль ускользает, а безумие и кошмарные силуэты подступают все ближе. В одном девушка совершенно точно не сомневалось – если ей придётся провести здесь хотя бы несколько суток, никакие изощрения не помогут спастись.
Если о ней забудут, если Морро не придёт…
А что если он уже не пришёл?
Когда лязгает дверь и тусклый свет проникает снаружи в темницу, Трэй даже не сразу понимает, что это – реально. Что фигура человека в серой мантии и стальной маске на пороге не порождена, как многие ранее, её воспалённым воображением.
Приходится почти убеждать себя, что всё это происходит на самом деле.
Что Морро вернулся за ней, сдержал обещание.
Дознаватель делает шаг, вступая в темницу. Она понимает, что должна хоть как-то отреагировать, но накатившая волна облегчения и нахлынувшее невероятно блаженное чувство свободы почти что парализуют.
Дознаватель опускается рядом с ней на колено, пристально вглядываясь в спутанные волосы и белеющее во мраке лицо.
Обтянутые чёрной кожей пальцы Морро вновь тянутся к щеке девушки, но, вместо этого, касаются уже почти забытого ей перехватывающего шею железного обруча.
– Изверги, – глухо резюмируют дознаватель и, сквозь спутанные двоящиеся мысли Трэй запоздало начинает осознавать.
Этот голос совсем не походит на насмешливо-самодовольную манеру общаться Морро. Словно со стороны она наблюдает, как дознаватель извлекает из кармана мантии небольшой железный ключ на кольце, как вставляет в замочную скважину и размыкает ошейник, позволяя Трэй в конце концов полной грудью вдохнуть.
– Проклятье, – рычит дознаватель, и Трэй различает в глухом голосе злость.
Она не понимает, в чём опять провинилась. Что на этот раз умудрилась сделать не так, наедине с собой в карцере. Неужели он как-то узнал о запретных образах, которые помогали ей продержаться? Невыносима сама мысль о том, чтобы оставаться здесь дольше.
– Ты слышишь меня? – спрашивает требовательно, в то время как ошейник отлетает к стене. – Пожалуйста, скажи, что понимаешь, кто ты и где находишься.
И это уже совсем не похоже на Морро. Ни голос, ни интонации, ни, самое главное, текст.
Голова кружится от переизбытка свежего воздуха, совершенно отказываясь адекватно соображать. И всё-таки память с неохотой выдаёт в ответ на запрос другое, пусть и отчасти созвучное имя. Маркус.