Схватив со стойки вторую кружку, охотник направился вслед за Фиаралом. Тревожная мелодия, извлекаемая из лютни изящными пальчиками темноволосой вессалийки, вторила тревоге в глубине души Эдельвальда. Охотник хорошо помнил этот куплет. В отличии от остальных двух, он почти не менялся от вариации к вариации и всегда затрагивал что-то невыразимо печальное в сердце пусть даже самого черствого человека. Опьяненные эмоциями люди не могли рассуждать трезво, и именно это в конечном счете привело к трагедии и бесчисленным жертвам. Феникс Вессалии появился не на пустом месте. Он воспрял из пепла сгоревших в пожаре войны сыновей и дочерей, торговцев, калек, героев и простых ремесленников. Может быть именно поэтому он был так прекрасен. Познав настоящее горе поневоле устремишься к свету и счастью. Стоило ли воспеваемое таких жертв? Память о тех событиях жила через песню не только как красивая история о трагичной любви двух душ, но и как предупреждение. Люди забывчивы, поэтому им стоит напоминать о важных уроках. За красивой оберткой проницательный слушатель мог разглядеть гротескную правду тех дней. Эдельвальд поймал себя на мысли, что в этом его убеждения похожи на то, о чем говорит Железный Кодекс. Что же до эмоций... Эмоции делали человека тем, чем он был. Без этого не будет полноты человеческой сути ни в ком из них. И в этих мыслях охотник разительно отличался от людей Железного Канцлера. Или хотя бы тешил себя такой надеждой.
Песня была не только хороша, как редкий драгоценный камень, блеснувший на солнце среди размокшей после дождя грязи большака, но и позволяла незаметно добраться до стола в углу - внимание всех посетителей намертво приковано к зачаровавшей их исполнительнице. А за столом мужчину ждало общество игнийцев, в этом не могло быть никаких сомнений. Небольшое заклинание, примененное по пути Фиаралом, только усугубило нехорошие предчувствия охотника. Игнийцы явно не стеснялись в выборе средств для достижения своих целей, какими бы они ни были. Провожать околдованного взглядом Эдельвальд предусмотрительно не стал. Неужели это что-то большое? Тогда дела были еще хуже, чем он считал изначально.
Игнийцы встретили мужчину довольно настороженно, и это было легко понять. Легче чем поступок его "хорошего друга" Фиарала, которого он и вспомнил-то не сразу. Того же мнения была и одна из его спутниц. Льдисто-голубой взгляд охотника встретился с чуть потемневшим от сдерживаемого гнева серебром глаз игнийки. И задержался. На несколько непочтительно долгих секунд, в течение которых перед внутренним взором пролетали отрывки из только что закончившейся песни. О взгляде зеркальной принцессы, павшем на сразившего дракона рыцаря. Об их тайных встречах. И о бесславной кончине этого самого рыцаря. Аналогии. Хмыкнув и разорвав зрительный контакт, Эдельвальд молча присел на освобожденный для него край скамьи.
Отхлебнув из принесенной с собой кружки, охотник заговорил. - Прошу не оглядываться и внимательно выслушать то, что я сейчас скажу. Игнийцы, верно? Я не знаю как много вы знаете про Эскалон, но здесь вы в большой беде. Трактирщик знает кто вы такие, и, я готов поставить немалые деньги на то, что он уже донес о вашем присутствии куда надо. Те сомнения которые у него могли оставаться, ты, Фиарал - Эдельвальд мрачно взглянул в его сторону, - только что успешно развеял. Прямо сейчас сюда уже должны шагать стражники вместе с дознавателями. Будь я на вашем месте, как минимум сменил бы постоялый двор, - мужчина сделал еще один глоток пойла, которое по какому-то необъяснимому недоразумению здесь принимали за эль. - А на следующий день убрался бы как можно дальше от этого проклятого места. Главное успеть до наступления комендантского часа.