[После столкновения с ниндзя, после разговора Блейка и Ясуо]
К некоторому удивлению Кавамуры, онибаба-доно занимала на фрегате должность кока. Точнее, делила ее с Конрадом, еще одним представителем старшего поколения, который вызывал у Ясуо смутное оккультное беспокойство. Каждый раз, когда эти двое ставили перед юным ассасином плошку риса и кружку чая, у Кавамуры в предчувствии беды внутри сжималось все человеческое, и даже немного титановые вставки. Но ничего ужасного (не считая армейских рационов) с ним не происходило, пока однажды…
— А пойдем-ка поговорим, малыш Ясуо, — узкая старушечья ладонь сжала плечо Кавамуры, едва он успел положить палочки рядом с тарелкой и пробормотать “gochisosama”. — Конрад, прикрой. Я ненадолго.
Пожилой мужчина вежливо поклонился. Взгляд у него, как показалось Ясуо, был одновременно насмешливый и сочувствующий. Нервирующее сочетание. И все же юноша чувствовал скорее облегчение: наконец-то все начнется и закончится. До сих пор на фрегате его присутствие в основном игнорировали, и это было даже немного обидно. Допрос в исполнении капитана Ku-ru-ji-ja-no-vu-su-ko-go вышел несколько смазанным, полковник явно беспокоился о судьбе Софии больше, чем о тайнах клана Ледяного Дракона. У Ясуо сложилось впечатление, что он вообще не в курсе ситуации, и не особенно жаждет окунуться в этот, скажем так, технический водоем. Его интересовала только безопасность экипажа, и тут Кавамуре даже не пришлось лукавить: он не собирался нарушать условия сделки и был уверен, что Кавамура-доно также сдержит слово. Ясуо очень осторожно озвучил мысль, что, возможно, после того, как Миякэ сойдет на Солле, ему придется еще пару раз забежать на чашку чая, имитируя попытки страшно отомстить, но полковник так посмотрел на него своими пронзительно-синими глазами, что он сразу понял, что такую ерунду лучше обсуждать с кем-то вроде Блейка. Вот если поступит приказ самоубиться вместе с “Софией” — это к Кржижановскому.
Вторым, кто пытался допросить Ясуо, был цензор, Юним-сан. Поначалу его вопросы касались Клана, и Кавамура привычно подобрался — очистил сознание, переключил легкие на глубокое ровное дыхание, перевел мимические мышцы в режим ручного управления. Однако очень быстро разговор перешел на Сино, сначала — ожидаемо — в контексте истории с предательством, а потом… На вопросе про любимую еду Миякэ Ясуо окончательно перестал понимать, что происходит. После трех изнуряющих партий в шоги Цензор наконец ушел, оставив Кавамуру в состоянии легкой тревоги. Может, это какие-то секретные техники? Может, он все-таки выдал какую-то ценную информацию, сам того не заметив?
Третьей стала Сино-тян. Впрочем, допросом это трудно было назвать. Девушке явно нужно было кому-то выговориться, так что Ясуо в основном слушал.
Был еще очень странный разговор с Блейком, но Кавамура не был уверен, к какой категории его отнести. С одной стороны, применялись пытки жральниками. С другой, он сказал Блейку ровно то, что хотел. Или как?
В общем, ко второму дню своего пленения Ясуо слегка извелся (может, этого и ждала коварная София). Он поспешно поднялся, поклонился Конраду, благодаря его за трапезу, и вышел за онибабой-доно в коридор.
София открыла перед юношей одну из дверей в самом начале жилого отсека.
— Проходи, располагайся.
Каюта была очень похожа на ту, что занимал Ясуо. На столике лежал ворох бинтов и штук пять непочатых блистеров с веселыми разноцветными таблетками. На плечиках для одежды висели платья, все очень похожего фасона, совершенно не веселые, а наоборот, скучных темных цветов. Вот и все личные вещи.
Пока Кавамура осматривался, София заняла единственный стул. На кровать садиться было как-то неудобно, все же допрос, а не пижамная вечеринка, и Ясуо застыл в нерешительности.
— Так, — София устало потерла виски. — У меня нет никаких сил на все эти прелюдии а-ля мистер Блейк, так что сразу перейду к делу. Снимай штаны.
Ясуо, мягко говоря, удивился.
— Я плохо знаю ваши обычаи, онибаба-доно. Если это шутка, то я ее не понял. Если пытка, то я отказываюсь. Мы не выбираем рождение, но можем хотя бы умереть достойно.
— Ну охренеть, чуть что — сразу умирать. Вот молодежь нервная пошла. Ладно, давай тогда сначала я.
К ужасу Кавамуры, София поднялась со стула и начала расстегивать штаны. Наверное, у него что-то коротнуло в голове, и зрительные импланты на несколько секунд отключились, потому что он только разочек моргнул — и перед ним уже стояла онибаба в футболке и спортивных трусах. Зрелище, способное состарить даже самое юное сердце.
— Вот, полюбуйся, — София постучала костяшками по своему уродливому протезу. — Видишь, какая бандура? То клинит, то нейроинтерфейс барахлит. А то, бывает, болит — спать не могу. Поэтому я на твои ножки засматриваюсь. Не в том смысле, чтобы отобрать, — заметив тень, пробежавшую по лицу Ясуо, поспешно добавила она. — А в смысле — где взял, чего стоит?
Молодой человек заметно расслабился.
– Пожалуйста, садитесь, я расскажу, – Ясуо рванул было помочь старушке опуститься на стул, но вовремя вспомнил, что перед ним все еще грозная онибаба, и отошел. – Мне сделали их в Империи, на Дега Росса, из корабельного металла, – юноше почти удалось скрыть гордость. – Я уверен, что это не единственное место. На Солле наверняка будет полно специалистов. Вы вовремя озаботились, онибаба-доно. У вас могут начаться проблемы из-за низкой температуры, если металл вашего протеза на это не рассчитан. Лучшие механики, конечно, на Тао, но и в остальном мире их достаточно.
София многозначительно пошевелила пальцами, не отрывая взгляда от металлических коленок ассасина.
Пока Ясуо плохо слушающимися от какого-то непонятного волнения пальцами закатывал штанину, его не покидало смутное ощущение, что его жизненный путь совершил поворот куда-то не туда, причем он сам не заметил, в какой момент. Это ощущение переросло в уверенность, когда штанина застряла на уровне колена. Кавамура беспомощно посмотрел на онибабу, та только покачала головой.
— Я ж тебе говорю, снимай. Мне твоя юная тощая прыщавая жопа и даром не сдалась, не волнуйся.
Ясуо вздохнул и потянулся к ремню.
Сразу было понятно, что это кибер-чудо отличается от протеза Софии примерно как столовый нож от моно-катаны. Гибкие, бесшумные (старушка заставила Ясуо несколько раз согнуть и разогнуть ногу, присесть и попрыгать), эргономичные.
— Тяжелые только, — пробормотала онибаба. — Как бы меня не перекосило. Вторую что ли сразу заменить… А это чего?
— Подсистема “Икар”, для безопасного приземления с большой высоты.
— Тоже, конечно, не лишнее… Всякое в жизни бывает… И кто ж тебе, малыш Ясуо, сразу две ноги оттяпал аж по самое дорогое? Или ты по идейным соображениям?
— Э-э, врач... — Ясуо задумался. — Наверное, для вас — по идейным. Так просто было лучше. Для боевой задачи. Это не единственный мой имплант. У меня искусственные глаза, пальцы, улучшенный слух. А вот ребра мне заменяли после неудачной вылазки. Вот эти два и еще одно, слева.
— Кто б мне заменил, — София задумчиво провела пальцем по обозначенному ребру, игнорируя страдальческие вздохи юного ассасина. — И ребра, и пальцы… До тридцати все заживает, как на собаке. После — мудохайся как хочешь. А жизнь только начинается. Пока молодой — ну какие у тебя могут быть враги, смех один… Кстати, раз уж ты заговорил о пальцах. Не знаешь, можно в эти высокотехнологичные штуковины вставить что-то вроде стабилизатора? На глаза не жалуюсь, а руки в последнее время подводят. Старость. Может, кто из ваших сталкивался.
— У нас бы заменили руки целиком, чтобы не мучиться. Те, кто выжил из старшего поколения… — Ясуо замялся. — Они не сталкивались. Они очень сильно модифицированы. Про стабилизацию я ничего не знаю, вам лучше поговорить со специалистом. Я могу дать вам контакт на Солле. Сам я у нее не ставил ничего, но мне ее хвалили. Следите только, чтоб она не увлекалась. А то, говорят, она любит всякие лазеры встраивать и прочее в таком духе.
— На Пандоре молодежь взяла в моду пушки в руки встраивать, — в голосе Софии слышалась скорее мечтательность, чем осуждение. — Вот, тоже, скорострелы…
Старушка уставилась на собственные руки, будто решала их судьбу. Коснулась едва заметного шрама на безымянном пальце, печально улыбнулась…
— А девушка твоя как, не жалуется, что у тебя железки вместо трогалок? — нанесла она неожиданный удар прямо под высокотехнологичные ребра молодого человека.
Ясуо смутился.
— Мне обязательно отвечать? Я, э-э, не думаю, что… Нет, не жалуется. И я не жалуюсь. И можно без рук… Вообще-то, у меня и девушки-то нет… — неловко закончил он.
София перевела задумчивый взгляд на Ясуо.
— Без девушки? И без рук? — недоверчиво переспросила она. — Что, говоришь, тебе сделали с ребрами?
— А? С ребрами? — юноша явно не поспевал за онибабой. — Вот эти два мне раскрошил человек в железной броне. А это мне заменили, потому что оно плохо срослось. Я в детстве с ховера упал.
Отчего-то его ответ очень развеселил Софию. Под ее насмешливым взглядом он долго не мог попасть своими эргономичными ногами в штанины, и ему показалось, что она расхохоталась в голос, стоило двери каюты захлопнуться за его спиной.
При чем тут отсутствие девушки? И руки? И реб…
...Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы…
Вой несчастного пленника отразился от металлических стен корабля. Где-то на камбузе Конрад поставил греться чайник — похоже, София закончила с пытками и вот-вот должна была вернуться на пост.