Альфред задумался. Как он и сказал, легче становилось, когда он проводил время с Софией. А еще, когда перебирал оружие. Стрелял. Готовил. Ортега не был великим кулинаром. Он нашел в сети рецепт одного единственного блюда: устрицы с альбариньо – готовил его время от времени и отдавал результат тому, кто подворачивался под руку. Некоторые соседи научились определять "устричное" настроение и нарочно сталкивались с ним в коридоре. Еще помогало слушать себя. Не в расхожем смысле, а буквально. Если прислушиваться к голосам, то постепенно оставался только один и иногда удавалось различить слова. Альфред предполагал, что эти голоса пытались чего-то добиться, но пока не мог разобрать, чего именно. Еще иногда взрывал самодельные фейерверки. Поднимался на орбиту и любовался звездами.
Альфред ел мороженое с краев к центру, вычерчивая ложкой аккуратную спираль, совершенно не вызывающую мыслей об ОКР. Он мог бы отказаться от Малакара. Постараться забыть. Найти медикаменты, которые заставят голоса умолкнуть. Начать новую жизнь. Так было правильно. Рационально. Здоровое, взвешенное решение. Оно даже в мыслях звучало как предательство. Все же нормальность не его конек. Ортега посмотрел на женщину, сидевшую рядом. Красавица, которая добровольно пришла в логово чудовища. Дженет, которая не испугалась Тэмлейна и, может, спасет его из плена. Удивительная женщина.
– Читал. Я раньше не интересовался легендами Старой Земли, но после нашей встречи в опере прочел довольно много. Они удивительные. Злые и красивые. (Как ты.) Прочтешь мне одну?