— Валяй, — откликнулась безжалостная София. Она снова отодвинулась, давая Бастиану возможность подняться. Тот без особого энтузиазма выбрался из кресла и обозрел масштабы.
Масштабы впечатляли.
Недокрашенные модельки (одна из них вообще сохла, и трогать ее было крайне нежелательно), сложная система из увеличительных стекол, намертво прикрученная к столу, баночки с краской, расставленные по одной ему известной системе… Кржижановский обернулся через плечо и жалобно посмотрел на Софию. "Кресло — это тоже своего рода поверхность," — как бы говорил его взгляд.
— М-м-м… Подожди-ка… — девушка, словно услышав его мысли, поманила его к себе. Бастиан широко улыбнулся — какая она все-таки умница! — шагнул к ней, потянулся за поцелуем. София охотно ответила: прижалась к нему, провела кончиками пальцев по щеке, царапнула ткань рубашки, завозилась с застежками… — Вот так-то лучше, — она стянула с лейтенанта рубашку и уперлась ему в грудь ладонью, заставляя отстраниться. — Кыш, кыш! Я просто уже вижу, что это надолго, а так мне по крайней мере будет, на что посмотреть, — пояснила она, забираясь в кресло с ногами, устраиваясь поудобнее и придвигая контейнер с ветчиной поближе.
Кржижановский вздохнул и понуро поплелся за мягонькой пленочкой с пупырышками для своих миниатюрных красоток.
Это действительно заняло какое-то время.
Когда, минут пять спустя, Бастиан закончил с красками и обернулся посмотреть, не смягчилось ли сердце Софии, та все так же сидела в кресле, правда ее синий комбинезон был расстегнут до пояса. Кржижановский грустно подумал, что надо было начинать с моделек — черт с ними, с красками. Рассортировал бы потом, а что пролилось — докупил бы со следующей зарплаты. Ну или через одну: эту, наверное, придется отдать за просос с матрасами.
Он упаковал транспортник, которому еще только предстояло стать рыжим и подвижным. Осторожно перенес на полку влажно поблескивающий непросохшей краской крейсер, лишь слегка поцарапав верхний слой (полчаса с кисточкой — и будет как новенький). Обернулся снова. Из одежды на Софии остался только кусочек ветчины. Под голодным взглядом Бастиана исчез и он.
Кржижановский перевел взгляд на стол. Он был разобран примерно наполовину. В принципе, если хорошенько прицелиться…
— Знаешь, я думаю, нам хватит, — он вытер заляпанные краской пальцы прямо о штаны и сделал решительный шаг в сторону мечтыкресла.
— М-м-м… я представляю, как все это будет хрустеть под моей спиной, — София задумчиво слизнула капельку соуса с пальца. — Почти как розовые лепестки, только такие, знаешь, сушеные. Как в чай.
Бастиан замер прямо посередине движения. Снова посмотрел на стол. Шаттл… Ну, это даже не коллекционная модель, черт с ним. Имперский истребитель… Эх, этот жалко. Да и дредноут абсолюта — он его только собирал три дня, с пинцетом и лупой.
— Ну и ладно, плевать, — в голосе лейтенанта слышалась обреченность человека, который внезапно прочувствовал всю глубину фразы "ты пожалеешь, но тебе понравится". — Иди сюда.
— Сам иди, только не сюда, а туда, — София кивнула в сторону двери. — Пошарь в моей сумке, там для тебя небольшой подарок. Я собиралась вручить его в камере, но как-то… руки не дошли.
В ничем не примечательной сумке из некрашеной ткани Кржижановский обнаружил пакет со сменной одеждой и… знакомый серебристый кирпичик.
— Можешь на меня так не смотреть, я его купила. Но только потому, что не додумалась стащить. Ну, что стоим? Почему не лежим? — София повела обнаженным плечом.