Ох, как тяжко стало на сердце. Вспомнил Сергей ужас вчерашнего дня (ну, точнее вечера), когда в диком слепом ужасе ломился в спасительный домик. Вспомнил тяжелое гудение рельсов и зловещий перестук колес. Муторно стало - ой, а не притаился ли там за углом зловещий поезд? Разумеется, обычный поезд не мог притаиться за углом на гладких рельсах. Но ведь это был не обычный поезд! Это был ужас, летящий на крыльях ночи.
Казалось Сергею, что рельсы завьются чудовищными пружинами, пеленая его тело в стальные объятия. Шпалы со скрежетом разойдутся в разные стороны, открывая черный зев могильной ямы. И когтистая рука в трупных пятнах ухватит его за ногу и потащит вглубь, прямиком в ад...
Дернулся Сергей, невольно сбился с ноги. Почудится же такое! Что за дешевые ужастики? Так пугали в безыскусном веке 19. Уже 20 век, с его гекатомбами трупов, с его циничной поговоркой насчет смерти миллионов, что всего лишь статистика заставил бы Дракулу и Франкенштейна поседеть от ужаса. А 21 век? Пытка стала долгой и утонченной. Ипотечный кредит всего лишь за ... Голосуй или проиграешь... Согласны ли вы взять в жены... Потому встряхнулся парень. Он не девица, чтобы падать в обморок и не трус, чтобы портить штаны и воздух. Он мужчина. И если Эльвенга не боится хармуздов, то и ему стыдно их бояться. Тем более - природа и погода. Рука сама тянулась к фотоаппарату. Удачный ракурс, вид на рельсы, вид на лес, вид на шагающую коднарицу.
Слушая рассказ спутницы, он вспоминал хроники Амбера. Гениальный американский фантаст предвидел такую картину мироздания. Или ... Или он сам шагал через миры?! Но я подумаю об этом завтра... Интересно, Шарик боится дороги. А Птиц? Он сидит на плече спокойно, как Будда. Потому, что знает, что ничего не грозит? Или потому, что еще ничего не знает?!
- Хорошо, Эльвенга. Я понял. Я буду молчать как рыба. А хармузды... как я их узнаю? Если они принимают любое физическое обличье? Может, вот та шпала - уже хармузд!?