Стоило только укрыться в этом хаотичном убежище резво захлопнув дверь, как сосущая тревога в груди унялась. С каждым оборотом ладно подогнанного ключа затихала грызущая головная боль. Отступала эта чернильная жуть, сдавала свои позиции заметно бледнея, как бледнеют все полуночные кошмары, едва только забрезжит на небе золотистый рассвет.
Тишина.
Крепкий замок отделил холодную тьму от весеннего света. Отвратительный поезд вместе со своей отвратительной железной дорогой остался где-то за пределами видимости и не смел вторгнуться в этот запретный дом. Гудели заклятья. Какие-то хлопки слабо долетали из вне – хлоп-хлоп, - раздавались спокойные звуки в ночи, будто поп-корн лопался в микроволновке. А более ничего не тревожило тебя, Сергей. Вообще было спокойно. И даже как-то усталостно на душе, утомительно и лениво. После пережитого стресса организм требовал отдыха…
Камин встретил тебя дружелюбно: мерцали красноватые угольки, стопка дров ожидала в своем углу когда ты пробудишь огонь к жизни. Большое уютное кресло звало в свои теплющие объятия – даже скамеечка для ног имелась, можно сесть и вытянуть уставшие конечности.
На столике стояла открытая бутылка вина, чернильница, обкусанный наполовину бутерброд и открытая тетрадь, заполненная кривоватым почерком. Может дневник личный, может рассказы какие-то написанные стариной Орри. Еще обнаружилась пепельница и пачка сигарет, и мятная жвачка как ни странно обнаружилась тоже, и конфетки «Барбарис».
…Ленивый толстый кот вылез откуда-то из недр шкафа. Требовательно и противно замяукал глядя на тебя. Довольно говоряще посмотрел на кошачью миску расположенную в уголке, потом на дверь поглядел внимательно – на улице по прежнему раздавались жизнерадостные хлопки. Котище прижал уши, выпучил глаза. Потом словно бы усмехнулся про себя, прошагал к креслу достойным полосатым жирдяем. Хозяйски принялся драть это самое кресло, вгрызаясь в него когтями со всей мочи. Снова требовательно замяукал и поглядел на свою миску. Потом впился в тебя загадочным драконьим взглядом.