Тонкий смех раздался из под скорлупы:
- Сколько вопросов, эйра, сколько крючков закинуто в темный омут, в надежде вытащить волшебную рыбу из глубокой воды. Ну что ж, отвечу тебе на всех из них, но если ответы мои будут кратки и туманны, прошу тебя не обижаться, так как вопросов много, а время уходит для нас обоих. Невероятно быстро и одинаково беспощадно погружая этот мир в ночь!
Невидимый птенец прокашлялся, а потом начал говорить довольно живо:
- Как отличаешь свет, так и распознаешь тьму! Вонь гнилого болота не спутать с запахом благоуханного лунного цветка, а склизлого червя трупоеда не перепутать с изысканным единорогом. Враги твои распространяют смерть, а ты полон жизни. Беги от них и будешь прав! Вопрос второй. На открытом ветру опаснее чем за крепкими стенами, люди ушли давно отсюда и много пустых жилищ ждет их возвращения. Но даже и дерево за спиной укроет лучше, чем промозглая пустота. Ночью греет сердце яркий огонь, а не жаркие слова о нем! Вопрос третий. Еда, что привычна твоему виду, телу и душе, эйррин. Не ешь разумных, если душа твоя плачет когда приходиться вонзать клыки в то, что способно думать о высоких материях. И если красное мясо тебе отвратно, то вкушай зеленые фрукты, но знай: и травы испытывают боль, когда расстаются со своей жизнью. Чтобы дать тебе жизнь что-то гибнет, и это извечный хотя и бесконечно печальный круг: покуда вселенная не обновится восстав в новых красках и законах, круг греха лежит на каждом кто родился на свет. Но если боишься съесть говорящее, поговори с ним и убедись, что твоя пища не способна шевелить языком. Вопрос четвертый. Твой спутник очарован. Облик его исковеркан, а доброе в нем сделалось худым, но предупреждаю эррин, иногда под действием бед испорченный сосуд становится цельным, и все становится в точности наоборот. Возможно, именно сейчас твой спутник тот, кем он должен быть в правильном своём состоянии, а сойди с него чары… не столкнешься ли ты с исковерканным монстром взамен прекрасного бедняка, кто знает? Вопрос пятый. Это будет скоро. Вопрос шестой. В Шепчущем лесу…
Голос замолчал, потеряв живость уже на четвертом вопросе и практически затихнув к шестому, растеряв бодрость свою звенящую. Навалилась вдруг тишина. Навалился на плечи ароматный вечер. Впереди лес, позади замок. Вспыхнув алым пожаром, небо вдруг сделалось сочно сиреневым, таким невозможно пурпурным сделалось-то, что даже глазам стало больно от окружающей красоты!
Первые призраки звезд украсили летнее небо. Лягушки принялись квакать сильнее прежнего, а какие-то невидимые птицы завели свои пронзительные песни. Ящеры-дракончики пропали, устраиваясь на теплых камнях чтобы переждать ночь, а в воздух теперь взлетали светляки, какие-то фосфоресцирующие мотыльки да серые осторожные пичуги.