Двери бизнес-центра были предсказуемо закрыты, а лобби - темным и безлюдным. Но вход и не предполагался через главный вестибюль. Подземный паркинг "С" был открыт, освещен, заполнен на добрую треть, и с полдюжины сонных людей в деловых костюмах с бейджами сотрудников бизнес-центра приветствовали, уточняли, здоровались еще раз, провожали к нужным лифтам и обменивались друг с другом ошеломленными взглядами при виде совершенно разных гостей круглого стола конференции "Пути развития уличной культуры в условиях городской среды южных городов".
Лекторий, у высоких двойных дверей которого стояли несколько мужчин в темных костюмах с бейджами "Служба безопасности конференции", был уже наполовину заполнен народом. Снаружи, у дверей, прямо под табличкой "Не курить!" курил Майк МакАльпин, рядом с которым сидел крупный черный немецкий дог, завилявший был хвостом при виде приближающейся компании. На третий этаж бизнес-центра сотрудников уже не пускали.
Большое округлое помещение широкими ступенями спускалось к небольшой сцене на которой сейчас стояла деревянная резная кафедра и красными шнурами были отгорожены два участка с шестью низкими креслами, и там, и там поставленные в два ряда, и высокое кресло, повернутое спинкой к залу и поставленное на небольшой подиум. Яркой тропической птицей вспыхнули блестки на изумрудном платье Нессы, когда Тореадорша вскочила, всплеснув руками, при виде заходящих участников слушаний. Она явно сбежала с какой-то вечеринки или выступления - короткое, чуть ниже колена платье, сплошь затканное изумрудными блестками и бисером под мелкий жемчуг, круто завитые волосы, удерживаемые повязкой с перьями и сверкающей пряжкой, взбитая челка, короткие атласные перчатки и крошечная сумочка.
Знакомых лиц было много, хоть они и не так привлекали к себе внимание, как немертвая девица Варменмеер. Каскер помахал со своего места на самому верху правого крыла, окруженный своими ребятами, ниже, у самой сцены, закинула ноги на барьер Стефания Альба, в черной коже с ног до головы. Рядом с ней сидел Мастерс, в пышной белой рубашке и при шпаге в ножнах, помахавший Аллану как старому приятелю. Андре раскланивался направо и налево, бросая реплики "ставка прошла очень успешно", "в деле появилось множество новых, неоднозначных факторов" и "я уверен, что эти слушания станут началом новой страницы в жизни города".
Тиль опустился на свободное кресло в третьем ряду левее центрального прохода, Найтингейл, Энджи, Андре, Джинджер, Сандра, Мессер со всеми его людьми прошли к местам на сцене. Подходили последние сородичи, желавшие присутствовать - на свободном кресле развалился Реджис, сверкавший татуировками из-под не по размеру свободного кожаного жилета, Эйлит Горн, в цивильной темно-синей костюмной рубашке под легкой ветровкой сидел на левом крыле примерно посередине. Рядом с ним что-то на пальцах доказывал соседке, милой миниатюрной вампирше с радикально-короткой стрижкой и шипованным ошейником, Джер Хавинс. Внизу справа сидел Мэнни Сайрен в своем обычном наряде - шляпе-федоре и сером плаще поверх старомодного костюма, на этот раз черного, и с искусственным цветком в петлице.
Явно повешенные специально над центральной кафедрой большие часы отсчитывали последние минуты до трех. За минуту в зал зашел МакАльпин, и сразу же за ним из-за дверей раздался глухой шум и зазвучали невнятные, но громкие голоса и собачий лай. Двери в зал распахнулись ровно в тот момент, когда часы закончили бить три. За ними стояли растрепанная Тара и двое сородичей из тех, кто бросился на помощь Баронессе в "Республике".
- В назначенное время двери помещения для слушаний закрываются, - очень четко и ясно заговорил еще сильнее побледневший Андре, - ибо те, кто желает участвовать в решении судьбы своего брата или сестры, должны ставить это превыше других своих обязанностей и желаний, ибо это может определить или предотвратить его Последнюю Смерть как верховное пресечение его свобод и самого существования.
- Поскольку наш Арбитр, - так же ровно продолжал Андре, - не явился до назначенного времени, вам, народу Сан-Диего, предстоит определить не только виновность, но и наказание обвиняемых, ежели вина их будет доказана в ваших глазах.
- Служители! Закройте двери и заприте их, как того требует устав.
- Не сметь! - прорычала Тара, - Майк МакАльпин из клана Бруджа, я обвиняю тебя в помехе отправлению правосудия в этом городе!
- И что я, по-твоему, сделал? - поинтересовался хромой Бруджа, разворачиваясь к Таре вполоборота.
- Твоя собака практически сбила меня с ног и опрокинула одного из моих товарищей, и из-за этого я опоздала на полминуты. Не сметь закрывать двери, я пришла вовремя!
- Извини меня, пожалуйста, за поведение моего гуля. Он бывает слегка невоздержан в своем дружелюбии, - меланхолично заметил МакАльпин, - я запретил ему следовать за мной в зал, чтобы не нарушать регламент, и он решил понавязываться первому встречному вампиру. Я не думал, что я буду не последним, зашедшим в зал - я оторвался от его ушей за минуту до последнего срока. Я готов помочь тебе в решении одного небольшого дела, соответствующего по важности разыгравшейся невовремя собаке в знак моего извинения за это происшествие. Но это не меняет того, что ты опоздала.
Под перестук своей трости хромой вампир продолжил спускаться вниз.
- Да закройте уже двери, - негромко, но слышно на всю аудиторию заговорил Тиль, - регламент есть регламент. Мы, в конце концов, свободные Анархи. Разок можем принять решение самостоятельно, без помощи Баронессы.
Служители у дверей все еще колебались.
- Закройте двери! - прозвенел на весь зал высокий голос Нессы Варменмеер, снова вставшей со своего места. Рыжеволосая Тореадорша сглотнула, но голос у нее не дрогнул, - мы сами решим этот вопрос. Мы - свободные Анархи, а не послушный камарильский скот!
Рыжеволосая вампирша в своем сверкающем платье привлекала взгляд не хуже маяка... или знака с надписью "Осторожно! Опасность!". Не одно лицо повернулось к ней, полностью завороженное. Служители синхронно захлопнули дверные створки и заложили их засовом.
- Если наша баронесса в погоне за эффектными появлениями, - отчеканила Несса, садясь, - позволяет себе нарушать ею же неоднократно используемые в свою пользу положения, мы должны показать ей недопустимость подобного и равенство всех перед законом. Не так ли? - прозвенел в тишине ее вопрос.
Публика заворчала.
- Давайте вернемся все же к делу! - снова заговорил Тиль, - у всех у нас есть еще планы на остаток ночи! Враколейк, Найтингейл! Что случилось? Почему вы созвали нас на слушания?
Гангрелл несколько раз вздохнул, выдохнул и направился к кафедре, занял место за ней, приосанился и, неожиданно, мягко улыбнулся залу.
- Сородичи! - заговорил он на удивление неплохо поставленным голосом, в котором, правда, сейчас звучал акцент, - возлюбленные братья и сестры мои! Я обратился к баронессе Таре с жалобой на действия отряда Кристиана Мессера из клана Бруджа. Двое из его людей напали на меня, когда я шел по своим делам по землям к северо-востоку от города. Никаких обвинений и предупреждений не прозвучало, никаких знаков, указывавших на то, что я нарушил границу чьего-то домена, не было видно. На меня напали со спины, пронзили меня колом, назвали шпионом и лазутчиком, не давали мне возможности объясниться и даже представиться, угрожали Последней смертью. Из земель к северо-востоку от города меня перевезли, так же обездвиженного, в склад, находящийся в порту, откуда, благодаря помощи брата Найтингейла и его товарищей, мне удалось освободиться. Освободившись, я обратился к Баронессе с жалобой, по которой и были назначены эти слушания.
- Кристиан Мессер, я обвиняю тебя и твоих людей в нападении на меня, угрозах Последней смертью и вмешательстве в мои дела, которое сильно помешало им и нанесло значительный вред моим наблюдениям и исследованиям! Так не должен вести себя один Анарх по отношению к другому.
Мессер встал, поклонился залу и своему обвинителю.
- Я признаю обвинение, - просто сказал он. По залу побежали шепотки.
- Двое моих людей, Джой из клана Бруджа, и Персей, Каитифф, в ту ночь обходили границы нашей территории. Признаю, что отметки поставлены редко и не слишком заметны. Заметив тебя, они приняли тебя за лазутчика. Энджи Гангрелл, я думаю, ты понимаешь, что при том, что ты редко бываешь в городе, тебя в лицо знают не многие. Тем не менее, это не снимает с нас ответственности. Я приму меры к более тщательной разметке территории и буду лично опрашивать, с использованием разумных мер безопасности, конечно, всех, кого мои люди задерживают как нарушителя границ без дополнительных обвинений.
- Я буду доволен этим с твоей стороны, - заявил Энджи, говоря так же тепло и воодушевленно, - признают ли вину те, кто непосредственно на меня напал? Я помню, что это были этот темноволосый, в кожаной жилетке, и тот высокий, с убранными в хвост волосами.
Джой и Персей вышли из-за своего красного шнура и переглянулись.
- Прими, пожалуйста, мои извинения, Энджи Враколейк из клана Гангрелл, - поклонился Персей, - я принял излишне скоропалительное решение и не подумал, что в моих руках может быть не лазутчик, а просто малоизвестный собрат, живущий так уединенно, как ты. Клянусь кровью, что я буду сообщать о всех задержанных мною моему командиру и не препятствовать возможности им объясниться. Я виноват перед тобой.
- Я тоже виноват, в этом же, - кивнул настороженный Джой, - погорячился, кровь в голову ударила. Я клянусь в будущем оттаскивать добычу командиру. Пусть он решает, раз я так прокололся. Извини, я и представить себе не мог, что ты один из наших, и будешь вот так бродить по окрестностям Повея, - Джой приподнял раскрытые руки, будто одновременно и сдавался, и показывал, что он не специально.
- Я принимаю ваши извинения, братья, - торжественно провозгласил Гангрелл, - но требую большей ответственности. Перед всем собиранием я заявляю - эти двое были предупреждены, и ежели жалобы появятся на их поведение в будущем, они сделают то, что сделают, будучи предупрежденными, столкнувшись с последствиями своей беспечности и предупрежденными о наказании, что им грозит. В случае повторного нарушения свобод братьев и сестер своих да будет им наказание как убийцам, предателям и клятвопреступникам, ибо поклялись они оба думать о последствиях своих решений и чтить свободы других сородичей, добрых Анархов, и тех, кто добром хочет разделить наше существование, как гласит Статус Перфектус.
Мессер скривился, как будто укусил лимон, Персей и Джой переглянулись.
- Я понял, - заговорил Каитифф, - я принимаю наказание. Клянусь, все, кого я буду задерживать, попадут для выяснений командиру. Никакого самосуда.
- Окей, - кивнул Джой, - заметано.
- И в самом деле, без Арбитра пока справляемся, - хмыкнул МакАльпин. Зал загудел.
К кафедре пошел Сэм Найтингейл.
- У меня тоже есть обвинение в сторону господина Мессера и его людей. Во время всех этих перевозок бедолаги Энджи, - хмыкнул Бруха, - его, с колом в груди, увидели смертные, населяющие наш Ист-Вилледж. В основном это бандиты, шлюхи и бездомные. В районе поднялась паника, потому что они увидели в этом действия маньяка. Сейчас информация о телах с колами в сердце активно ходит по району, и запросто может попасть не в те уши, что приведет к проблемам с Маскарадом. Вернее, она к ним уже приводит.
- Я признаю и это обвинение, - кивнул Мессер, - но хочу ответить встречным и предложить объединить силы, раз уж мы напачкали друг у друга. Ты и твои люди, проверяя, что творится у меня на складе, привели к необходимости спешно зачищать пленки с видеонаблюдения, врать и подкупать полицейских, и к морю слухов на весь порт о летающих мусорных контейнерах и бабках-акробатках. Нам удалось хотя бы в общем дать смертным объяснение в виде появления какой-то команды, владеющей паркуром и городской акробатикой, развлекающейся гримом и переодеваниями, и пробующей свои силы в проникновении куда не следует, но если бы вы появились тем же составом где-то еще, потерпя неудачу несколько раз, это придало бы нашей легенде правдоподобия.
- В отношении нарушения Маскарада, о котором ты говоришь, то оно произошло только потому, что криминальные элементы из Ист-Вилледж взяли за моду останавливать перегоняемые через район грузовики и пикапы для проверки, что провозится. В кузове пикапа тело с колом гарантированно вызвало бы вопросы, блокировали Барта достаточно эффективно в ту ночь, и Персей решил спрыгнуть с телом Энджи и припрятать его в глухом, как ему показалось, тупике.
- Я не думал, что за то время, пока мы останавливались и разговаривали с бандитами, его найдут! Позже мы загрузили его в другой пикап, и без проблем доехали до порта.
- Да, бандиты у нас сложноудобоваримые, - хмуро согласился Найтингейл, - раз они настолько распоясались, то я заявляю перед всем почтеннейшим собранием - не заезжайте в Ист-Вилледж! Во имя вашей же безопасности и для возможности нам без проблем закрыть пробой Маскарада, я закрываю границы взятого мною района!
- На сколько? - прохрипел Мэнни со своего места.
- На месяц! - отчеканил Найтингейл.
- Отлично, - прошипел Носферату.
- Мне не нужно твое одобрение для этого! - запальчиво заявил Бруджа, - это мой район, и я заявляю на весь город - для восстановления порядка и Маскарада в нем никто не должен пересекать его границ без моего разрешения... Вообще не должен! - быстро поправился он.
Зал загудел шепотками и уточнениями.
- Очень хорошо, - согласился Мэнни, - тогда в течение этого месяца ты сам будешь разбираться со всеми проблемами в нем, как и положено самостоятельному анарху!
- Как мы и разбирались! - запальчиво ответил Сэм, - ты же не хочешь сказать, что ты как-то нам помогал и лез в наши дела без приглашения?
Носферату закашлялся.
- Мы договорились? - нетерпеливо уточнил Мессер.
- Мы договорились! - ответил Найтингейл, - Ист-Вилледж будет закрыт для собратьев на месяц, пока мы прикрываем нарушение Маскарада в нем, и мы поможем людям Бруджи Мессера в восстановлении Маскарада в порту, который мы же и тронули.
- Рассчитывайте на нашу помощь с Ист-Виллидж, - кивнул Мессер.
- Да охренеть как легко можно договориться, когда не мешаются всякие Баронессы! - с места завопил Эйлит, вскочив на кресло, - народ, мы только что сами, сами! Сами решили два трудных вопроса! Мессер, Враколейк и Найтингейл договорились! Ура!
После его слов загомонили уже всерьез.
- Для ясности! - заговорил Мессер, потом повысил голос, - для ясности, господа! Мы воспользовались своими правами Анархов самостоятельно и с помощью равных нам выяснить разногласия и найти устраивающее всех решение!...
На какой-то момент его стало не слышно.
- И найти устраивающее всех решение! - повторил он уже погромче, так, что примолкли практически все, - но никто из нас не узурпирует право и обязанность Барона разрешать споры, решение которых не найти так просто! Я надеюсь...
- Я надеюсь! Я надеюсь, что баронесса Тара в будущем будет приходить без опозданий на назначенные слушания, а если нет, то мы...
- То мы, Свободные Анархи Сан-Диего сможем найти консенсус не хуже, чем сейчас, пусть не между спорщиками, но с помощью общественности! То есть, нас. Всех нас, потому что мы - Свободное Государство Анархов! Именно мы! Не кто-то еще! Все те, кто следит за соблюдением законности и порядка, все те, кто помогает найти истину в споре, все те, кто уважает свободы своего товарища, но не допускает их ущемления ни у товарища, ни у себя! Мы разделяем уважение к нашим либертас! Мы верим в наше равенство друг перед другом! Мы - это наше единство!
- Пока мы едины - мы непобедимы! - высунулся Андре со своим лозунгом, который тут же подхватили в зале.
- Пока мы едины - мы непобедимы! - заскандировал, рвя глотку, Горн.
- Пока мы едины - мы непобедимы! - присоединялись к лозунгу все новые и новые голоса.
- Уррра!.... - похватили, пресекая предыдущий лозунг, голоса с правого крыла. Заводилой был Каскер.
Загипнотизированность постепенно спадала, сородичи зашушукались, загомонили, обсуждая друг с другом слушания. Двеери, наконец, открылись. За ними в коридоре сидела большая черная собака, повиливающая хвостом.
Часы показывали двадцать минут четвертого.