Несмотря на все неопасные опасности мирной жизни, домой Яна шла неохотно. Пусть незримые крылья, которые несли ее сегодня, уже сложились, возвращаться было неохота. Самое смешное, что она искренне любила и маму и Стасика, но как же с ними было тяжело. Особенно девушку напрягало, когда Людмила батьковна в порыве искренней материнской любви заводила разговоры про крещение. Когда Яна еще училась в школе, то думала, что ситуация в стихах, там где про «маму и крестик», выдумана поэтом для контраста. Ей намного больше нравилась другая часть. При мыслях об этом девушка поморщилась, а потом принялась в такт шагам декламировать, намертво вбившийся в кору головного мозга отрывок:
Нас водила молодость в сабельный поход.
Нас бросала молодость на Кронштадский лед.
Боевые лошади уносили нас.
На широкой площади убивали нас.
Возникай содружество, ворона с бойцом.
Укрепляйся мужество, сталью и свинцом.
Чтоб земля суровая кровью истекла.
Чтобы юность новая из костей взошла.
И сейчас Яне было плевать, что могут подумать прохожие, если встретят ее в темноте ранней ночи. Хоть немного отвлечься стихами от мелких, но докучливых и муторных домашних проблем. Она даже стала подумывать о том, чтобы начать жить самостоятельно. Денег она заработает на продаже часов, а жить, как она убедилась, в их городе можно и бесплатно. Хотя бы летом, когда не надо думать о тепле в квартире. Она и не подозревала, что через десять минут будет обнимать маму, а та плакать у нее на груди…
Если Людмила Александровна полночи молилась, то Мстительница валялась на диване ,думала, ругалась и грызла ногти. Дважды вставала, чтобы заварить и выпить цикорий. Кофе в городе было не достать, по крайней мере за нормальные деньги, вот и приходилось довольствоваться дешевой заменой. Может цикорий и был «жутко полезным», но кофеина содержал меньше и не так бодрил. Моральные принципы девушки в очередной раз пришли в столкновение с окружающим миром. Мир в этот раз оказался крепче, точнее не мир, а один отдельный охламон. Тот, кто носил Янку на руках, дразнил, дергал за уши, насмехался, шутил, защищал, тренировал. Короче, непутевый братец Стасик оказался дороже всех и всяческих принципов. Так что девушка решила, что если сегодня окажется, что операция необходима, она найдет на нее деньги. Узнает сколько, выгребет вчерашнюю заначку, а если не хватит, то плохих людей с деньгами в городе много. Даже слишком много. И, можно будет совместить два полезных дела, спасение брата и борьбу со злом.
По дороге в больницу Мстительница несколько раз с трудом удержалась от того, чтобы ускориться. Мир вокруг казался слишком медленным, шумным и пыльным. А необходимость скрывать от окружающих свои истинные возможности откровенно злила. Раньше, в старые добрые времена в квартире почти всегда играл магнитофон, в основном, песни бардов. Сейчас в голове ее крутилась «Разбойничья» Высоцкого, с рефреном «сколь веревочке не виться». Там она свивалась в кнут, плеть, петлю. И девушка словно чувствовала на своей шее эту незримую удавку, что сдерживала Мстительницу внутри нее. Самое грустное, что она умом прекрасно понимала Стаса. Куда ему с таким характером было податься? Из армии его вытурили, в ментовку не взяли, сидеть без работы и пить?! Умом понимала, а вот душой этот выбор принять не могла. А знакомая машина у больничке заставила вздрогнуть.
- Это что, получается, вчера могла со своим братом в бою схлестнуться?! А травму ему мог нанести в бою Шлем?! Просто писец! - никаких цензурных слов в голову Яне не приходило.
Так что в больницу Яна вошла напряженная, как перетянутая струна, злая и нервная. В ответ на реплику гиганта она хмыкнула, а потом бросила:
- Перепрыгну!
А вот типа у палаты Стаса захотелось сразу прикончить. Причем с таким иррациональным желанием девушка столкнулась впервые, а поэтому даже растерялась.
- Может это предвиденье?! Или предчувствие?! Кто этот нелюдь вообще такой?! – думала она, огибая существо, так внешне похожее на человека. В том, что этот тип человеком не является, Мстительница почему-то не сомневалась.
Когда она увидела явно здорового Стаса, злость и раздражение и почему-то вспыхнули с новой силой.
- Мы тут с мамой ночи не спим. Я себя через колено ломаю. А он, тут, уже, наверное, медсестричкам лыбится и глазки строит. – эмоции захлестнули Яну с головой.
Хотя парень в этом был явно не виноват. То есть, виноват, в ситуации в целом, конечно. Но не в чудесном выздоровлении. Яна полыхнула глазами на окружающих. И с трудом удержалась от злой реплики парню: «А ты чё, прокурор, меня садить?». Тот явно был настроен доброжелательно, и Стасу хотел помочь. Не заслужил он Яниной обиды.
Девушка присела на стул, кивнула маме, и обратилась к самому братцу:
- Ну что, герой, рассказывай, что и как было.