Ворона недовольно хлопнула крыльями и вновь каркнула своим противным, хриплым голосом вдогонку Стреле.
Противная полужидкая грязь с глубокими следами протекторов хлюпала и чавкала под ногами Стрелы несмотря на все её старания идти потише, но к счастью, услышать её было некому. Пройдя мимо "Нивы", девушка подобралась к подвалу, и начала спуск в чернеющий проём. Освещение в подвале предусмотрено не было и идти приходилось едва ли не наощупь. Чтобы не врезаться в стену или не споткнуться обо что-нибудь, Стреле пришлось подсвечивать себе зажигалкой, прикрывая ладонью язычок пламени. Потерять Дедушку ей не грозило - тот очень громко шагал, и неразборчиво говорил о чём-то со своей спутницей Снегурочкой. Осторожно выглядывая из-за углов, Стрела видела пляшущий по стенам луч фонаря, которым Снегурка подсвечивала обоим путь. Выдерживая дистанцию, Стрела направилась за ними.
Подвал заброшенного госпиталя оказался шире и глубже, чем могло показаться, и здорово петлял, превращаясь в настоящий лабиринт. Планировка была очень странная, как отметила про себя Стрела. В ней было легко заблудиться и потеряться, но Дедушка шел уверенно, без труда находя нужное направление. Следуя за ним, Стрела спустилась на ещё один подвальный уровень ниже, и ей пришлось приотстать от своей цели, чтобы тот не засёк её. И вот, подбираясь к очередному повороту, чтобы выглянуть из-за угла и удостовериться, что её держится на хвосте своей цели, Стрела вдруг услышала где-то вдали всех этих коридоров громкий электрический гудок. Напоминает звук неправильного ответа в шоу "Сто к одному". Заторопившись, Стрела побежала на звук, и успела подойти к толстой железной двери, похожей на переборку на кораблях. Очень странная дверь, которую очень неожиданно было бы найти в ненормально-глубоком подвале под заброшенным госпиталем. И эта дверь уже закрывалась, отпущенная теми, кто её открыл. Стрела успела проскочить в последний момент, прежде, чем дверь с грохотом захлопнулась за её спиной.
Здесь было уже светлее. Тускловатый и мигающий свет громко гудящих ртутных ламп под потолком освещал очередной коридор, который ну совсем не походил на коридоры заброшенного подвала. Двухцветные стены, совсем как в больницах, растрескавшийся кафельный пол с отваливающейся белой плиткой, брошенное у правой стены кресло-каталка с приспособлением для капельницы, облупившаяся трафаретная надписьт "НЕ КУРИТЬ!" - вот и всё, за что мог зацепиться взгляд. Очевидно, от этого коридора раньше было множество ответвлений в другие комнаты, но все проёмы были заложены кирпичом, и случилось это, очевидно, много лет назад. Коридор кончался таким же тупиком, который был не просто заложен кирпичами, но и зашит двумя стальными листами на вмурованных в пол подпорках. Но одно из ответвлений было открыто. Кто-то выбил всю кирпичную кладку из проёма, и сгрёб её у дальнего угла. А из открывшегося проёма сейчас лил свет. Заглянуть туда было единственным вариантом - дверь за спиной Стрелы уже захлопнулась, а открывалась обратно она со слишком громким сигналом.
- ...а эта грымза из бухгалтерии мне и говорит - Стрела слышала голос женщины в возрасте, которая сейчас пискляво имитировала какую-то явно не любимую личность - "Любочка, будьте добры, передайте информацию с путевых листов в службу механизации, а то Лизавета Пална не может закрыть отчёт по затратам за месяц". А я ей говорю, я что, железная? У меня бумаг вот такая гора на столе, и я с этим должна разобраться, а путевые листы это вообще не моя работа! А когда я прихожу к ним в отдел...
Стрела с величайшей осторожностью заглянула в проём. Она сразу же увидела, что это - некое подобие питомника. Помещение шесть на четыре было занято клетками-вольерами, но сидели в них вовсе не животные. Боязливо забившись к стенам, из-за прутьев наружу глядели насупленные дети с опухшими от слёз глазами, дрожа от холода и сырости. Вместо одежды на них были надеты замусоленные больничные сорочки. Голые ноги, открытые руки и грязные, затравленные лица показывали начинавшееся истощение. Некоторые прижимали к груди небольшие железные миски, вылизанные дочиста. Детей было пять или шесть, но клеток было больше - и в некоторых ещё оставались следы пребывания вроде примятых подстилок или оставленной там миски. Пока Стрела украдкой осматривала это, до её ушей так и доносился диалог.
- Ой, давай хоть сейчас не про работу, Люб. - С некоторым напряжением, будто одновременно нёс что-то тяжелое, говорил мужской голос. - Мне этого и у себя в отделе хватает. А тут праздник уже скоро, Новый Год. А мы даже не подумали, кого будем приглашать, что на стол накрывать. Ну-ка, помоги лучше! Видишь, не получается.
Решившись выглянуть ещё, Стрела увидела сначала брошенный на полу красный мешок, а затем эту парочку аниматоров, что сейчас старательно заталкивали в одну из клеток поменьше очередного ребенка. Ребёнок был слаб, едва соображал, но судя по движениям рук, ещё пытался сопротивляться. Он даже упёрся ногами в край проёма клетки, не давая пленить себя окончательно.
- Ах ты ж! - Со смехом проговорил мужчина сквозь ватную бороду. - Вот бесёнок. Никак его не уймёшь. У меня уже голова болит его удерживать. Он случаем не Икс?
- Мне-то откуда знать? Погоди. - В руках Снегурки появился длинный арматурный прут, слегка искривлённый в середине, надо думать, от многочисленных ударов. Стрела догадалась об этом, когда Снегурка замахнулась, и с отвратительным звуком врезала мальчишке по его ногам. Тот слабо застонал, а его ступни немного соскользнули, но затем живо вернулись на место. - Ах ты гадёныш! А ну-ка перестань! - за первым ударом последовали ещё несколько, даже более сильных. Даже Дедушке это не понравилось.
- Осторожнее, ноги же ему поломаешь! Он мне целый нужен! Да возьми ты его за ноги просто, Господи Боже.