Аиду было что ответить Душе по поводу "не засорять эфир". Уж она-то ему его ой, как засоряла. Своей заунылой рефлексией. Складывалось впечатление, что псионики в их команде как раз из-за неё долго и не держались. Скорее всего, они сами себе вышибали мозги, пытаясь спастись от этих бессмысленных рассуждений. Если карма есть, эта дама в следующей жизни должна стать псиоником.
И страдать, аха-ха-ха.
Мужчина даже набрал в лёгкие больше воздуха, чтобы выдать долгий монолог, но...
Тоненький голосок здравого смысла, на пару с чувством самосохранения пропели, что лучше не ссориться с местным медиком.
Особенно учитывая тот факт, что с вероятностью в 70% её потрахивает жуткий тип, с говорящим позывным Мрак, который уже не первый день шлет в сторону Аида лучи добра и позитива.
Ну назвал один раз его "Капитан Пухлые Губки"!
Что, теперь до конца жизни будет дуть...
...свои пухлые...
...губки.
Бля, че ж так смешно-то…
Аид резко выдернул себя из раздумий, и изобразил поверх шлема жест "рот на замке".
Не надо её злить.
Лучше по совету Эго держаться ближе, и улыбаться так, будто она может это видеть. Само обаяние. Король очарования. Покоритель сердец. Он её ща так обаяет, что она ему последний спас-пакет отдаст, чтобы занозу вытащить.
Впрочем, она ему и так его отдаст, если он очень захочет... Кхм, но это уже читерство, конечно.
Псионик отошел к Аяксу, пытаясь сосредоточить мысли на ровном гудении своего меча. Выходило паршиво, потому что господа разведчики засорили «эфир» такой паранойей, что мужчина уже начал от любого шороха дергаться.
А вдруг, растяжка?!
Как эти ребята вообще в жизни себя ведут? Наверняка, передвигаются короткими перебежками, и вместо дверей используют окна. Воспаленную игру их разумов едва заметно перебивал мыслительный процесс сосредоточенной Мышки. Эхом долетали отголоски мысли Мойры. Стоило отдать должное сержанту. Как только он дал приказ, мысли окружающих переключились на исполнение и жить стало немного проще.
Но из-за того, что было слишком тихо, Аид все равно умудрялся цеплять то, чего цеплять не хотел.
— …кружка пива — твой добрый друг, старый друг, лучший друг… — забурчал тихо-тихо песенку, надеясь, что Душа не слышит, — Друг, который стоит… тыщу двести двадцать двух!..
Звук собственного голоса ему несомненно нравился. Это было лучше паники, паранойи и экса… эзка… пизма, мать его!..
Дайте уже кто-нибудь приказ и спасите мозги несчастного псионика.
Он целых двадцать секунд уже молчал.