Никто не ответил Эго. Хотел ли сам оперативник, чтобы ему ответили? Быть невидимкой — всегда двоякое ощущение. С одной стороны это защищенность, с другой обида. Так девушкам часто хочется, чтобы их заметили, но и не пялились на них во все глаза. Какой только бред не придёт в голову от отсутствия работы. В конце-концов отряд — не команда, не семья. С этими людьми, которые даже не знают его по имени, Эго не придётся ни жить, ни крестить детей
В лучшем случае никто из них не попадет на похороны друг друга, ощущая неловкость выжившего или не ощущая вообще ничего на глубине трех метров.
Аид боится. Это неудивительно. На самом деле все боятся. Никто, никто из этих людей не пожертвует жизнью ради других, они наемники и работают не для того, чтобы их деньги ушли куда-то вникуда. У большинства наверное даже семей нет. Впрочем, есть исключения.
Под металлом шлема, Эго улыбается Аяксу. В армейской учебке у будущего опера был друг, поинтересовавшийся как-то: "Слушай, **** (и это было, как ни странно, засекреченное имя, а не нецензурное выражение), как думаешь, все сержанты такие сволочи?" — Тогда ответ совсем не казался очевидным, но сейчас, будь собеседник жив, можно было бы чуть покачать головой.
В душе сержанта жила мечта о тихой, спокойной жизни, мечта, которую Эго полностью разделял. Ему было куда возвращаться, было ради чего жить.
Лжец... Никогда не признается, но война подарила ему, выходцу из трущоб, хоть какое-то будущее. Этот парень был симпатичен Эго, и все же разведчик отдавал себе отчет в том, что вероятно такие истории не заканчиваются хэппи-эндом. Мечта положить конец Войне хороша — если отдаешь себе отчет в том, насколько не идеальным оказывается мир. На войне всё просто, есть союзники и противники. А в мирное время, что чувствует человек когда понимает, что есть лишь попутчики и соперники, что ничего не изменилось по сути, но по форме размылось, потеряло ясность... Измены подруг, предательство друзей, раскаяние и страдания врагов — готов ли ты к этому, Лжец? Как бы то ни было, если они выживут и когда-нибудь встретятся, Эго пожмет товарищу руку. Войну сложно пережить. Во всех смыслах.
Душа. Есть ли жизнь после тридцати? Эго предстояло узнать это через год, но штатного медика отряда ему сложно было представить в роли жены, матери, да хоть кого-то кроме штатного медика отряда. Женщинам в этом смысле на войне куда тяжелее, война удаляет их от того образа, который женщинам диктует общество. Вернется она домой, старородящая, лишенная всех связей кроме фронтовых. Что будет делать? Откроет медпрактику? Смешно. Вероятно Душа в глубине души и сама понимает, что привязана к Оракулу до конца своих дней. Ее война не закончится.
Мышка. Выглядит молодо. Война идет десять лет. Если предположить, что ей двадцать два (точного возраста Эго не знал) то когда всё началось ей было двенадцать. Вот уж кто совсем не видела мирной жизни, совсем не пожила. Она ответила: "Есть чем" — Идеализм, мечты. Может что и получится. По крайней мере хотелось бы верить в это. Не должны девочки подыхать вот так...
Мойра. Темная лошадка. Честно говоря Эго не знал о ней ровным счетом ничего, кроме того, что она куда ближе чем он сам, общается с остальными. Честно говоря она больше всего напоминала ему Мрака, оба спокойные, дисциплинированные, не хватающие звезд с неба, не особенно рефлексирующие о своем состоянии.
Наконец, Иволга. Фаворит гонки, может быть потому, что разведчиками часто приходится работать вместе. Эго любил ее (не в половом смысле), иногда до боли, в моменты, когда женщина могла сделать глупость, способную прикончить их обоих, и не делала ее. Честное слово, ничто так не вдохновляет как чужие усилия по спасению твоей собственной жизни. А еще они практически не говорили друг с другом.
Что уж там, Эго ни с кем практически не говорил по настоящему. Кроме, наверное, Аида. Этот просто мог прочесть мысли. Хороший он, кстати, парень.
"Держись Аякса с Душой и выживешь. Он прикроет, она заштопает"
Мысленно посоветовал товарищу оперативник, прерывая бесконечный поток рефлексии — и как успел только.
Приказ есть приказ.
Время работать.
— Есть.
Коротко ответил сержанту.
Дождался пока Аид вскроет дверь, заодно оценив находчивость командира — когда боец делает дело, он не паникует.
Проверил дюльфер в бедренном отсеке экзоскелета.
— Осторожно, там могут быть мины.
Предупредил Иволгу. По крайней мере, так поступил бы сам Эго, командуй он обороной комплекса, заминировал шахту, да и лестницу заодно.
Потом осмотрел стены на наличие замаскированных мин или взрывпакетов, осторожно зафиксировал дюльфер, и начал спуск...