«Грёбаный цирк», — мелькнуло в голове у Градфелла, когда он услышал вопль Паркера. Какого хрена морпех выперся сюда, если ему было поручено охранять тыл?! Ещё и медичка рванулась к упавшему Еноту без приказа. Героиня, блять...
Но мысль именно что мелькнула. Раз Паркер здесь, значит будет здесь, лишний ствол не помешает. А Шмидт просто выполняет свои обязанности. И выполняет, судя по задергавшемуся Еноту, неплохо.
— Кравски — прикрыть Шмидт, — последовал приказ в эфир. — Остальные — на правый фланг. КСМ — в бой не лезть. Еще два тосса на подходе.
«Командир, вражеские бойцы врываются в ближний бой почти мгновенно», — вспомнил Градфелл слова одного из КСМщиков, глядя на Енота и склонившуюся над ним Еву. Накатила злость, затопив собой нервность, страх и возбуждение, накрывшие Джейда в первые секунды боя.
Умники тут все, один, сука, Градфелл тупой, подчиненных не слушает?! Все, сука, без приказа геройствовать могут, а то, что за всех этих героев потом ему отвечать, так всем похер?! Уроды, сволочи, идиоты... Ещё и грёбанные золотые фанатики, твердившие о богах и ещё какой-то херне.
— Сраный Бел-Шир, — прошипел Градфелл, изо всех сил вдавливая знакомую красную кнопку. В ответ загрохотали все три пушки «Голиафа», накрывая плотным огнем двух золотых на левом фланге.
Теперь тоссы казались уже не такими пугающими, как там, в лагере. Ублюдки оказались не такими уж неуязвимыми, как о них любили рассказывать. Что бы за херня там вокруг тоссов не сверкала, от шипов «Гауссов» и снарядов «Голиафа» она не шибко спасала.
Уродов оставалось только добить.