От смешков принца Лилу смутилась, хоть и постаралась не подать виду, натянув вежливую улыбочку. На свое письмо, она все же рассчитывала более романтично-возвышенную реакцию, а не будто принцу досталась страница из какой-то комедии.
- Пойдемте вместе, сир,- пристроилась сбоку, давая подхватить свой локоток.
- Я, конечно, пыталась Вас прятать как могла, но не нужно недооценивать болтливость слуг. Моей матушке, наверняка, уже известно, что я провожу очень много времени с неизвестным кавалером. Не будем томить ее любопытство.
Очевидно, что прямо маме никто не доложил, боясь попасть между двух огней. Проболтайся кто, Лилу его сурово накажет. Но всякие кривые слухи, до ее матери, уже должны были дойти.
По ходу движения она его посветила в короткий план. Получил письмо, прибыл, нашел ее гуляющей по парку (и в родовом саде его не было!). Она его сразу, конечно, узнала. Но, вот сообщил, что должен уплывать и был бы рад ее компании. Остальное сделает и скажет уже она. Ему в нужный момент, только необходимо пообещать защищать ее. Самому, без просьб и уговаривания.
Хоть она и не сказала это вслух, но просить защиты ей лично, будет выглядеть жалко. Зато если все инициативы по близости и совместного путешествия будут идти от принца, эти жалкие фрейлины и другие завистницы, удавятся.
Стоило найти родителей в месте достаточно людном, чтобы клятва принца была услышана, и достаточно приватном, чтобы можно было шепнуть подробнее о месте назначения. В целом, главный приемный зал, где проходил основной прием гостей, вполне подходил. И, конечно... представление. Стоило войти с принцем через главный вход, чтобы герольд объявил его как полагается со всеми титулами.
Раз уж табу о разлуке пары до брака нарушено, делать это нужно было красиво.
Ну и родители... тут уж ей нужно было слать намеки в беседе, что ее задача присоединиться, как представителя их ветви в исследование такого жирного куска, как ведущей Академии прошлого, а не то что она влюбленная дурочка, хвостиком пристроившаяся к своей любви. Повод быть вместе, с учетом письма, совсем подходящий, хоть и пришлось бы сознаться в силе чувств публично.