- Так мне что, все письма заново писать?!
Новость о разрыве помолвки была для Лилу настоящим шоком. Родители могли бы хоть ее мягко подготовить, не спеша подводя к этой мысли. Лет пять хотя бы. И, конечно, главной бедой было то, что придется корпеть над новыми любовными признаниями. Начинать все с начало, со старым кавалером они уже давно вошли в стабильную колею "отношений" не требующих от нее почти никаких усилий. Но, как и подобает настоящей аристократке Лиларуэль, стоически приняла известие, позволив себе лишь легкую истерику.
Портрета нового жениха она еще не получила, но было отправлено письмо о том, что была до этого объята пламенем любви к нему, которое приходилось прятать, ибо таков долг аристократка следовать воле родителя, но вот... ее мольбы были услышаны и они могут быть вместе и т.п. Последние слова страсти приходилось писать, преодолевая порыв зевоты.
***
- Словно небо померкло над нами. Весь свет обратился во тьму,- вещала она под оханья девушек, и восхищенные взгляды юношей. Кое-что в ее геройстве ей нравилось, хотя... Это был уже сотый пересказ и начинало слегка подташнивать. Благо история каждый раз приобретала новые краски и подробности.
За спиной девушки была огромная картина, где она в сияющих латах, крепко сжимая родовой кинжал стоит перед огромным Суллитом среди руин Каэр Лоира. Лицо Лилу полно решимости и отваги. За ее спиной в панике жмутся к друг дружке отпрыски высоких родов (Этот кусок картины так нравился Лилу, что она чуть не хрюкала от удовольствия). Из юных эльфов позади выделяется разве что Дасх Кадур из правящей ветви, стоически закрывающий собой эльфов и сохраняющий волевое лицо, но явно неготовый встать плечом к плечу с юной эльфийкой. Ухх... сколько же правящая ветвь вложила средств, чтобы Дасх вышел сухим из воды из этой переделки. Сухим, хмыкнула, не считая штанов, конечно. (Про свои испорченные портки она, однако, предпочитала не вспоминать.)
- Сжимая родовой кинжал, я ощущала, как все предки моего славного рода Айдхойне, стоят у меня за спиной помогая в этом бою. Мои предки сражались с тьмой еще с начала времени, вставая на защиту рода эльфийского. Кто, если не я? Только эта мысль жгла мне разум, когда я поняла, что тварь перебила всех воинов, и дети (других участников она называла так) остались без защиты.
Надо отметить, что происходящие тогда для Лилу было как в тумане. Но одно она знала точно, не смотря на страх, она не сбежала и не отступила. Ее честь и честь рода не были покрыты грязью.
Оглядела картину зацепившись взглядом за подпись "Лиларуэль Айдхойне, Светоч Элдриэля, сокрушает ужас Каэр Лоира". Подписи автора не было. Писал ее один из рабов, потому что быстро. И не только писал, а переписывал. Глянула. Один из высоких гостей переговаривался с родителями указывая глазами на кусочек картины с перепуганной мордашкой своего отпрыска. Родители кивали и улыбались. Это означало, что к следующему приему, этот кусочек картины будет переписан. Лагерь трусов потеряет бойца, а рядом с волевым Дасхом, плечом к плечу, станет еще одно волевое лицо. Что за это выторгуют родители оставалось только гадать, но они явно не продешевят. Конечно, картину отражающие события той битвы, также рисовал и эльфийский мастер. Но маэстро Пикаэль сообщил, что на первый результат можно взглянуть не раньше, чем через пятьдесят лет. Это понятно, настоящие шедевры требуют глубокой работы. (И попробуй его заставь, что на картине поправь! Старый эльф, скорее себе язык отгрызет, чем согласиться.) Но, к тому моменту, когда он закончит свой шедевр, все забудут уже об этом случае, а она превратиться в какую-то почти двухсотлетнею старуху... без крылышек.
Вошел новый высокий гость, и все бросились к нему отдать дань уважения, приветствуя. Лилу же, смылась нырнув в закуток для слуг, уходя служебными коридорами от навязчивого внимания, не забывая пошикивать на встречных слуг, что трактовалось однозначно. Будешь болтать, пожалеешь.
Ноги сами несли в привычное и родное место. Она хотела новизны и перемен, но все происходило как-то слишком быстро и не в том направление, куда она желала. Лилу мечтала о сродстве с праной, чтобы у нее выросли крылья фейри. Она бы стала уважаемой в своем роде и даже родители стали бы к ней прислушиваться, а не просто указывать что и как делать. Ну, ладно, она просто хотела крылышки... а остальное так... в довесок.
Вся окружающая обстановка давила на нее, но хуже того было нарастающие предчувствие, что грядет что-то не известное, ужасное... и она ничего не может с этим сделать, подхваченная будто листок бурным потоком.
Ушей коснулся тихий шелест листвы Мелорнов. Величественные деревья в которых нашли пристанище души ее предков. К сожалению, она родилась с родством к жизни, а не свету. Иначе бы они ей помогали с ростом родства, а так... А так ей просто нужно постараться самой. Лилу никогда не сдавалась какому-то там унынию. Вот, когда она станет Мелорном, то точно будет помогать родству с праной жизни, и все равно, что Мелорны так не делают! А она будет! Она подошла к такому возрасту, когда начинался активный бунт против традиций, хотя, учитывая ее крайние уважение к ним. Этот бунт порой принимал очень странные формы.
Потянула завязки, скидывая платье, украшенное вышивкой из цветов. На траву отправился и корсет, мешающий дышать полной грудью. Она осталась в одной легкой сорочке, панталонах и чулках.
Прикоснулась щечкой к дереву, уже хотела обнять, прижавшись всем телом, как вдруг... Голос! Дернула ушком, резко разворачиваясь и вперив взгляд в наглую смазливую морду.
Брови Лилу взметнулись вверх, она начала вдыхать раз за разом сильнее, пребывая в возмущение, будто пытаясь надуться как шарик, а по факту искала слова. На эльфе не было видно знаков его рода, да и одежда была довольно простая. Это точно не был ее родственник. Их она знала всех.
- Пади ниц, наглец! И моли о пощаде и нисхождение! Тогда, может выберу для тебя не столь жесткое наказание, которое ты заслуживаешь!
Девушка вышла из-за дерева, встала, уперла одну руку в бок, а другой, указала на него перстом. Своего тела она не стеснялась, считая себя самым совершенным существом рождавшимся в мире(а кто не согласен, тот идиот!). На груди, под тонкой сорочкой, легко угадывалась пара холмиков небольших сосков. По тонкой шейке стелились белокурые волосы, а из-под сорочки выглядывали ножки в чулочках. Девушка, было словно ожившей куколкой. Очень грозно хмурящей брови, куколкой.
Этот парень ее бесил. Он вторгся в священное место их рода, да еще и выше ее ростом(!), и смеет насмехаться над ней с высока. Хотелось уязвить наглеца.
- Вижу, мало тебя по лицу хлестали! - отметила шрам, насмешливо хмыкнув,- Недотепа.
Настоящий эльф-воин не позволит вражескому клинку коснуться себя. Только всякие дилетанты, что сражаются кинжалами, да легкими мечами получают раны. Истинные мастера глефы, двуручного меча и лука не уязвимы (ну... почти) для врага!
- Сейчас еще добавлю,- поперла на него, замахиваясь ладошкой, чтобы дать по наглой роже.