Тарантул.
Перемахнув через стойку, ты оказался у открытой двери. Со звоном на пол полетели хозяйские фигурные рюмки. Здесь же валялась и сама Лаура. Стонет горько, часто дышит, смотрит на тебя с ужасом. Рукой она зажала дыру на переднике – крови натекло меньше, чем можно было ожидать. Всё-таки, тот дамский пистолет был малого калибра, предназначенный скорее для самообороны. Собравшись с духом, ты заглянул в темноту кухни. Из света там доступны только всполохи в открытой створке печи. И в этой полутьме ты видишь его, мужчину в сером, совсем рядом. Правой рукой он держит пистолет, массивный, двухствольный; левой зажал рану у основания шеи, где-то в районе трапециевидной мышцы.
– Зарба!
Он увидел тебя, готов выстрелить, только курок осталось взвести. Секундное дело.
Дипломат.
Галантно попрощавшись с призраком, ты благополучно спустился по лестнице. В коридоре светло, а у самых ног на паласе валялся серый коробок, перетянутый бечёвкой. Дверь в зал заперта, в проёме на кухню приоткрыта тонкая щёлка. Внутри полумгла, и в ней кто-то что-то зло пробурчал с незнакомым тебе акцентом.
Сдоба.
Увидев ранее гроссбух, Косички вытянула полупрозрачные руки вперёд, но, наткнувшись на слабую защиту амулета, принялась с сердитым выражением призрачного лица подлетать к тебе с разных сторон, будто нащупывая слабину в обороне. Таким образом, ты поднялся на чердак и спиной пролез в люкарну. Сыро. Темно. Небо затянули тучи, пухлой луны уже и не видно толком. Кто-то в шагах двадцати на запад от тебя с матерком лезет по приставной лестнице на гнилой мосток у соседней крыши.
Всем.
Воздух разорвал оглушительный свист. Кто-то вышиб входную дверь пансиона, заорал казённым голосом:
– А ну, всем оставаться на своих м...кх...
И зашёлся надрывным кашлем. Позади раздались другие крики:
– Бей окна!
– Зовите салли*!
Звук битого стекла, кашель, топот уже внутри закусочной.
Облава началась.