— Я бы хотела поверить в раскаивания Велиуса. Не отрицай он свою виновность, преуменьшая тяжесть преступления, не находя ничего особенного в нарушении личной жизни и права приватности. И это не только передомной, но и перед ВСЕМИ пострадавшими, нарушая всякие рамки приличия в своих корыстных целях. Подумайте каковы могли быть масштабы, удайся это гнусное дело Сметливому, особенно при наличии Королевского Аспекта Зависти, способное украсть плоды трудов всей вашей жизни, в одно мгновение! — громкая и уверенная речь светской львицы, обращалась ко всем присутствующим, и даже немного больше.
— Однако в память Королевы Проникновенной, лично Я, найду в себе силы простить этот поступок, закрыть глаза на нарушение правил Королевской гонки, при получении от господина Велиуса материальной компенсации, за тяжкий моральный ущерб! И будет справедливо заявить, что всякий пострадавший от теневых прихвостней Принца Сметливого, имеют полное право просить о том же, если не о дуэли.
Ронове в своих высказывниях, пытался балансировать на тонкой грани праведного возмущения и ранимости дамского сердца. Что бы не перешагнуть в бездну личностных оскорблений, и уличения в кровожадности, которую к счастью мог удовлетворить Мистер Лоренс Драконолов. И взыграть если не на чувстве возмущения народа, что оперативно перегородил выезд для экипажей, то на его жадности, преподнося Сметливого как лихача, укрываясь за желаниями толпы.