Оглушённая горем и грохотом погибающего дворца, Аурелия не сразу замечает лист пергамента. А заметив, медленно протягивает за ним руку и бережно прижимает к груди. Теперь это единственная вещь, оставшаяся от отца. Он любил эту легенду. Сочинил ли её сам или слышал от кого-то, это было Аурелии неизвестно. Она часто слушала её перед сном, когда была маленькой. Потом дочь звездочёта выросла, детские сказки потихоньку отодвинулись на задний план, потеснённые взрослой наукой. Осталось смутное щекочущее воспоминание, будто от сновидения, ускользнувшего от тебя на рассвете.
Отец... Больше не нужно бояться, что он увидит её позор. Он никогда больше не проснётся, как и Дикон, как его сэр Бенедикт, как маленький Патрик - помощник конюха, как сотни других. Рыцари и фрейлины, поварята и оруженосцы, садовники и лекарь - все спят теперь уже вечным сном. Убив короля, Аурелия наивно полагала, что это станет самым ужасным деянием в её короткой жизни. Сколь жестоко она ошибалась! Королевский дворец, ставший роскошной усыпальницей, тяжким бременем пал на сердце. Придавил - не выбраться, не вздохнуть. Не закричать, не заплакать. Не заставить равнодушное время повернуть вспять. Они все умерли, и это - твоя вина. Результат твоей преступной самонадеянности, уверенности, что ведьму можно переиграть. Что именно ты найдёшь в какой-нибудь старой книге рецепт, как её уничтожить. А ещё твоей слабости, и трусости, и жалости к себе. Ты обратилась к милорду Вертрану, заставив благородного герцога из милосердия взять над тобой шефство, вместо того чтобы обратиться к рыцарю святой церкви, который уж точно не развязал бы тебе руки. Ты сумела убедить всех, что книги помогут - а они предали. Ты вложила в руки ведьмы оружие, не распознав её дьявольского замысла. Ты не смогла ей помешать. Пусть ты ничего не знала, не могла даже предположить всю глубину ведьминого коварства - это не оправдание. Они погибли из-за тебя.
Обвинения вспыхивают в сознании алыми росчерками. Каждое обжигает, словно удар хлыстом. Никто не смог бы произнести обвинительную речь лучше самой Аурелии, которая в точности знает, что она сделала не так. А милорд рыцарь лучше всех знает, как бороться с ведьмами. Церковь Святого Света. Там ведьму призовут к ответу, выжгут скверну огнём и калёным железом. Пусть даже вместе с её носителем. Раньше Аурелия боялась этого больше, чем стать марионеткой злой колдуньи - теперь пройти через очистительное пламя кажется единственным способом спасти свою ничтожную душу, впустившую внутрь зло. Она больше не имеет права рассчитывать на милосердный взмах меча. Это слишком простая смерть для той, что обрекла сотни невинных людей погибать под завалами. Аурелия сидит, прижимая обожжённые ядом руки к груди, неотрывно смотрит на траву у воих ног, а губы тихо выносят приговор самой себе:
- Сжечь ведьму. Пока она слаба.
И на этот раз - никаких отсрочек! Никаких поблажек, которыми ведьма может воспользоваться. Никакой жалости. Аурелия знает, что боль физическая способна заглушить боль душевную - только сейчас это должна быть поистине чудовищная боль, чтобы перекрыть то, что творится у неё в душе. Может быть тогда она найдёт искупление - и избавление. Там, а не в старых легендах.