Книги успокаивают. Их шелестящие голоса, их запах, тихий добрый разговор по душам. Так было всегда. Взяв в руки книгу, Аурелия уносилась в другой мир. Мир, где злые ведьмы получают по заслугам, храбрые рыцари защищают дам, а не подшучивают над ними, принцы благородны и отважны. Жаль, сейчас старые друзья не смогут утолить её печаль, однако могут дать подсказку. Она не раз открывала этот приют для легенд, однако они постоянно пополнялись чем-нибудь новеньким. Проверить будет не лишним.
Так думала Аурелия, переворачивая пожелтевшие страницы. Длинные пальцы мимолётно ласкали каждый лист, словно она чувствовала, что больше никогда не увидит старую подругу. Взгляд бегал по неровным строчкам, а губы шевелились, повторяя названия записей. Новое появилось, но страницы пришлось разделить. И такого мощного удара в спину от подруги Аурелия не ожидала никак.
Ведьма пялилась на неё с разворота, и бумага, казалось, не способна удержать это алчное чудовище. Оно вновь выползло из самых тёмных закоулков души, вновь заполнило собой всё тело, весь мир. Жуткий смех оглушил Аурелию, отбросил от ниточек управления собственным телом, как морская волна слизывает матроса с палубы перед рулевым колесом, и корабль оказывается беспомощен во власти стихии. Стихия бушует внутри и вовне, раскачивает стены, сбивает книги с полок, грозит обрушить потолок. Аурелия пытается совладать с ней, вернуть себе контроль, замолчать, наконец - но всё бесполезно. Она ничтожна пред лицом бури. Ни одному человеку не под силу укротить море.
Закончив дьявольский ритуал, ведьма торжествующе смеётся - и отступает. Аурелия с трудом может видеть сквозь пелену слёз, едва слышит, оглушённая произошедшим - однако она знает, что дворец рушится. И знает, что это сделала она. Снова она. Причина всех несчастий, свалившихся сегодня на королевский дворец - скромная дочь звездочёта. И ведьма натворит ещё множество злых дел её руками, так почему не избавить мир от себя прямо сейчас? Можно не спасаться. Можно сесть возле стены, закрыть глаза и ждать, пока потолок не упадёт на глупую голову. Она это заслужила.
Но рядом ещё Элоиза и милорд Вертран, которые не знают дворца, не знают, куда идти. Они-то не заслужили такой ужасной участи! Их нужно вывести... если они последуют за колдуньей, погубившей их семьи, их королевство, их будущее. Аурелия обращает бледное, ни кровинки, застывшее как посмертная маска лицо к милорду Вертрану. Кажется, на том лице остались одни глаза, и эти глаза умоляюще смотрят на герцога.
- Милорд, прошу вас... Идите за мной, я знаю, где выход. Пожалуйста! А потом... вы исполните свой долг.
Что он думает о ней? Аурелия боится даже представить. Нет на земле человека, который ненавидел бы её сильнее, чем она сама - и однако ненависть других режет душу, словно тупой нож. Она поворачивается и бредёт к двери, оглядывается, убеждаясь, что герцог с Элоизой следуют за ней. Ускоряет шаг, почти бежит по с детства знакомым дворцовым закоулкам. Усиленное колдовством чутьё безошибочно подсказывает безопасный путь. Она старается не думать ни об отце, оставшемся в зале, ни о принцессе, ни о Диконе. Ей и так слишком больно. Боль пульсирует в сердце, боль пожирает обезображенные руки. А надо бежать, времени совсем мало. Одно хорошо: они все умрут во сне, даже не узнав, что с ними случилось.
И лишь выскочив вместе с герцогом и Элоизой из складывающегося, будто карточный домик, дворца, Аурелия останавливается, чтобы принять свою судьбу. Она не оборачивается, чтобы посмотреть на величайшее деяние, когда либо совершённое в истории дочерьми звездочётов. Она опускается на колени, склонив голову. Герцог знает, что делать. В этот раз он не даст ей ещё одного шанса всё испортить.