Принц вейлонский, пожалуй, впервые в жизни был раздосадован столь пристальным вниманием к своей персоне. Последнее, чего бы он хотел, так это оказаться в центре интересов целой кучи мертвецов. И, с одной стороны, убежать от них не казалось проблемой - все-таки он был моложе и быстрее большинства из них, даже пока те были живы, но...
Но с другой стороны, три фактора удерживали его от столь опрометчивого поступка. Во-первых, в замке он легко потеряется: его и в трапезную-то слуги привели. Во-вторых, кто знает, сколько там еще может быть мертвецов. И, наконец, в-третьих - пусть он и быстрее, но вот неупокоенным явно не требовался отдых. А, значит, если их так влечет к спящей принцессе, то рано или поздно они свою жертву настигнут и тогда - пиши пропало.
Потому-то Маркус решил сосредоточить все свои усилия на решении сиюминутных проблем. Голосок фрейлины не укрылся от него, однако же Лаутеро предпочел все-таки вытащить принцессу вне помещения. Причин тому, вновь, было несколько.
Во-первых, попытка пробиваться сквозь весь зал сопряжена с необычайно высоким риском. В немалой степени еще и от того, что мотивы живых и бодрствующих оставались для вейлонского принца загадкой. По крайней мере, от него не укрылось, как герцог поспешил снимать со спящего правителя корону, а какая-то безродная девка - судя по всему, соучастница - и вовсе прикончила того, хладнокровно и расчетливо. Подставлять заговорщикам свою августейшую спину в драке с нечистью Маркус вовсе не собирался. Не то, чтобы ему было дело до принцессы... Хотя, будучи чужестранцем, кажется, лишь он единственный действительно что-то делал, чтобы спасти королевскую семью Ниссалона.
По крайней мере, с этими цареубийцами можно будет вступить в переговоры - после того, как исчезнет угроза от тех, кто разумных речей не слушает.
В связи с этим, довольно быстро сформировался пункт плана номер два. Коль скоро он, принц Маркус, встал на защиту Лиодамии, стоило хотя бы делать это с умом. А что может быть умнее, чем занять тактически выгодную позицию? Рассудив таким образом, стоило перетащить принцессу прочь из трапезной и держать оборону в дверном проеме - отбиваться от двух мертвецов за раз много удобнее, чем быть окруженным гораздо большим их количеством. В более узком пространстве они будут мешать сами себе, в то время как Лаутеро обеспечит себе пусть немного, но все же пространства для военного маневра.
А там, глядишь, и ниссалонские предатели потыкают восставших из мертвых чем-нибудь в спины. Не иначе, чтобы самим добраться до Лиодамии... Но это возвращало принца к предыдущему пункту, а, поскольку понятие "рекурсия" еще никем не было открыто, на этом многоточии он и прервал свои рассуждения, начиная претворять их в жизнь.