Дварф нахмурился, вглядываясь в сутулую спину гуманойда. Сложно было сказать наверняка, даже с способностью видеть в темноте, что конкретно это было, но на ум Хевкруму сразу пришла старая байка: средь дварфов, что жили близко к водоемам на поверхности или под землей, ходили рассказы о противных созданиях - гуманойдных амбифиях, рыболюдах! Сам Баргул никогда с такими не сталкивался, но припомнил, что было в байках: одни говорили, что это безмозглые создания, паразитирующие на более развитых расах, питаясь их отходами, а кто то, напротив, утверждал, что у этих созданий есть развитый интеллект и даже подобие социального строя. Как бы то ни было, одна такая "рыбина" навряд ли представляла опасность... если, конечно, она одна.
Баргул встретил взгляд Киллиана. "Хорошо, что не сдрейфил", - мысленно отметил про себя состояние товарища дварф. Маг неспеша ткнул пальцем в полукровку и указал на стенку рядом с дверным проемом, потом тыкнул на себя и пальцами изобразил открывающийся-закрывающийся рот. Опасное предприятие, с учетом того, что путешественники узнали от городской стражи, но Баргул осознавал, что так или иначе, место для ночлега найти придется.
Дождавшись пока полуэльф спрячется от взора амфибии, дварф выпрямился и, крутанув в руках посох, упер его гальку перед собой. Арканный доспех ещё держался, Баргул ощущал как окружают его нити силы. "Да хранят нас предки", - коротко помолился маг, прежде чем обратиться к морскому созданию в хижине:
– Я, маг и хранитель священного пламени, обращаюсь к тебе, создание глубин! – немного более драматическим голосом, чем требовалось, начал Хевкрум.