Она хорошо помнила тот день, когда впервые смогла своими силами вылечить висящего на волоске от смерти полуэльфа. Однако, вместе с этим не забывала и о страхе, который вселялся в душу от одной мысли неудачи, который мог последовать. И вот, вместо помощи, ты выпускаешь последнюю надежду на спасение ни в чём невиновного человека перед тобой. Она всегда держала эту мысль в голове, наблюдая за жрецами и лекарями, которым не удавалось вытащить не только близких, но и обычных пострадавших, видя, как их руки опускаются. Лалвар не раз давала себе клятву – её руки никогда не опустятся.
Священное сияние не помогает, и огорченная, она прыснув себе под нос уже планирует призвать небесные силы вновь, как замирает с широко раскрытыми глазами, наблюдая, как зверь становится ещё больше в своих размерах, накрывая Элизабет своими ударами.
— Нет! — успевает лишь крикнуть женщина, дёрнувшись вперёд, отвлекаясь от чудовища, и пытаясь найти взглядом паладина, при этом, не теряя из виду Киллиана, оставшегося с оборотнем в бою один на один. Сдавшись под напором ответственности, светловолосая отбрасывает в сторону свой щит, всё это время крепко устроившийся на её руке, и кидается на колени.
Являющаяся самой сильной из них, лежащая в неестественной позе, Амберстоун находит её совсем хрупкой, отчего тут же прикусывает губу. Быстрым движением стаскивая с плеч тяжелый портфель, да бы облегчить себе прыжок вниз, она не успевает, замечая движение с боку от себя – Баргул спешил ей на помощь.
Дальше всё слишком быстро. Краем глаз она замечает падение зверя; в ней не было сомнения и до этого, что умения полуэльфа останавливались только на распитии вина и попаданием стрел в чужие посохи, и всё же, когда одной проблемой становится меньше, Сигре позволяет себе короткий вздох облегчения. С другой стороны, неизвестно, какая проблема была хуже, и более не обращая внимание на окружение, она полностью сосредотачивается на единственном важном событии – спасти Элизабет.
— Осторожнее, — скорее приговаривая для себя, чуть ли не чертыхаясь от того, что нога предательски готовится соскользнуть в яму от неосторожности, светловолосая прикладывает всю силу для того, чтобы помочь молодой девушке оказаться на поверхности. Спешно она оценивает состояние девушки, осторожно проводя пальцами мимо глубоких ранений от зверя, качая головой. Не на её судьбу должна был лечь весь этот труд и боль.
— Воды, — коротко и отчётливо проговаривает жрица, не отводя взгляда от Элизабет. И прикладывая одну ладонь к её груди, нащупав второй цепочку на её шеи от точно такого же амулета, как и у самой Лалвар, жрица сильнее наклоняется над её телом, ясно произнося:
— Archangeli Inoel, commodo dissolvere omnes cicatrices, et auferre ei dolorem, curare vulneratus est anima. Patronus Sanctus lucis, tactus eius corpus cum Eius sanitatem potentia, ut eam sapientia, ita non potest vivere sanus vita, — теплом окутываются её ладони, которыми она проводит над телом Элизабет, в надежде, что божественная сила не оставит её в этот трудный час. Бережно она дотрагивается до видимых ран, излечивая их, и облегченно вздыхает, когда светлые ресницы Дэ Калвензано еле заметно затряслись.