Магия всегда удивляла и завораживала Лалвар, а сейчас, стоя совсем близко к Баргулу, задирающего уже свой посох выше головы, она с легкостью могла ощутить и силу, направляемую волшебником в сторону серого зверя. По инерции она наклоняет голову в бок, словно это поможет не находится на пути волшебника, чувствуя, как огонь с такого малого расстояния, окажись она врагом дварфа, опалил бы не только светлые волосы. Стоять с магом спиной к спине вынуждало почувствовать определенную гордость за себя; за то, что спустя столько времени, считая себя не самым опытным воителем, она могла оказаться здесь.
Сигре не сдерживает короткого восторженного восклика, стоит очередному волку упасть на землю мёртвым сном, однако, приближение куда большей опасности не заставило себя ждать, и вот, с её губ срывается:
— Осторожно, Элизабет! — и непроизвольно задерживая дыхание, словно в замедленных кадрах она видит, как чудовище наносит паладину тяжелую рану, — Держись! — сдерживая себя от того, чтобы сорваться с места и оказаться за спиной светловолосой девушки, Амберстоун, мотнув головой из стороны в сторону, торопясь, обходит яму, в которую совсем недавно чуть не сорвался один из волков.
«Да поможет тебе Иноэль,» — не отводя взгляда от Дэ Калвензано, оказываясь прямо напротив зверя, нахмурив брови, жрица вновь наскоро крепит своё оружие на поясе, стискивая свободной рукой кулон на своей шее. Стоит ей только занять позицию, ощущая крепость в своих ногах, она смотрит в небо всего мгновение, прежде, чем ввернуть взгляд пронзительно светлых глаз на оборотня:
— Inoel, posuit spem in manus meas, iram tuam potestatem inimici mei! — чем дальше она говорит, тем громче становится её голос; и стоит озвученному подойти к концу, как не огненный, но яркий свет срывается в сторону существа, да так быстро, что можно не сразу определить, откуда он исходит. Амберстоун задерживая ладонь перед собой с остатками еле заметного освещения на ладони, лишь надеется, что она сможет помочь компании справиться с опасностью; последнее, что она хотела, чтобы кто-то из них пал в бою. Совесть тут же колет в бок – может, стоило встать к ним плечом к плечу, а не оказываться по другую сторону битвы, словно опасаясь за свою жизнь больше, чем за их?