Медик вбежал внутрь, и человек, который всё это время находился в апатии ко всему окружающему, подал признаки жизни. Его взгляд опустился на вошедшего, мнгновение и...
То, что было человеком, за считанные секунды стало чем-то более сильным и страшным, чем-то древним и ужасным. Сильным на столько, что могло растоптать Сервантиуса как букашку, даже не затрачивая на это больших усилий. Какая-то волна пронеслась по маленькому помещению, холод прошелся по старым мышцам Комиссара. Ему показалось, что холодно даже сервоприводам на его аугментическом скелете.
Из того, что было недавно человеком, появилось что-то. Оно приняло физическую оболочку, появилось в реальном мире. Оно было голодно и свирепо. Глаза его горели не живым, не реальным светом. Этот свет казался столь злым, отталкивающим.
Тварь окинула помещение взглядом, заставив попятиться Билброкса и медика. Последний в пал в истерику и закричал. Взгляд твари встретился со стальным взглядом Адамуса. Комиссар не отвел глаза, он нахмурился, и устремил свой взор в горящие проемы глазниц демона. По лицу Сервантиуса заструился пот, на висках вздулись жилки, его бросило в дрож, но он не отводил взгляда. Его сознание будто вырвали из тела. В глазах твари он увидел ужас, коий описать не возможно. Боль, страдания, ужас, всепоглощающий. Первобытный ужас перед неизвестностью, ужас который охватил Адамуса. Он попытался вырваться. Он хотел закрыть глаза, но не мог. Он пытался отвести взгляд, отвернуться, но не контролировал свое тело. Он застонал, но беззвучно. Согнувшись пополам, двухметровое тело Комиссара осело, падая на пол.