На слова гнома жрица ответила только уважительным кивком, после чего отступила в сторону, позволяя мастеру Рейнольду в одиночестве поупражняться в острословии с приземистым кузнецом. Бородатый искусник вполне недвусмысленно объявил, что его интересуют только необычные заказы, и что прерывать свою работу ради чего бы то ни было он не собирается. Хризолита у Керидвен с собой не было, каких-либо вопросов, на которые мог бы ответить рудознатец, в голову не приходило. Женщине оставалось только безучастно подпереть плечом стену и терпеливо ждать, чем все закончится, наблюдая сквозь прищуренные веки за двумя волшебниками.
От меланхоличного созерцания ее отвлекли шумы откуда-то сзади, где осталась Люсиль. Решив, что чародеи справятся и без ее присутствия, дочь Бранвен, поправив на плечах свой потрепанный лисий плащ, двинулась на звук, предусмотрительно держа руку на булаве и готовясь при необходимости пустить ее в ход. К вящему облегчению служительницы Иркаллы, все оказалось не так плохо: лучница нашла не новых противников, а старинную статую, сжимающую вполне себе боевой щит – диво, но Керидвен уже поняла, что Земля Туманов хранит в себе немало тайн, не все из которых привычны пониманию изгнанников.
Мастерство древних мастеров запечатлело сира Аллемона словно живого. Победитель Пожирателя Солнца выглядел, словно живой, вопрошающе глядя на подошедших: «А кто ты? Сможешь ли ты, случись что, сделать тоже, что и я? Крепки ли твои сталь и вера?» Восхищенная, жрица замерла, приоткрыв рот и протянув:
- Какая красота, правда?
Уяснив, что щит, что сжимает статуя, и правда можно достать, женщина склонилась пред изображением древнего героя:
- Благородный сира Аллемон! Память о деяниях и славе твоей сохранилась даже в памяти нас, далеких потомков и изгнанников. И ныне мы, смиренные, вернулись в эти туманные земли, дабы вернуть надежду руадам. Ежели на то будет твоя воля, позволь нам взять тот щит. Что сжимают каменные персты твоей статуи: я, Керидвен дочь Бранвен, клянусь, что он не послужит неправому делу!
Обращаясь с просьбой к изваянной фигуре, клирик Иркаллы чувствовала себя несколько неуютно, представляя, какой дурой она может казаться со стороны. Но, столкнувшись со многим необъяснимым, она предпочла быть осторожнее. Статуя молчала, и Керидвен негромко спросила Люсиль:
- Может, попробуем вдвоем?