Отряд решил разведать берег и лосморцы устремились вслед за жрицей, которую звучание чем-то особенно привлекло. Руады миновали вымощенную белым мрамором дорогу, и свернули по протоптанной дороге к берегу. Совсем скоро они вышли на берег: и здесь их встретила странная картина в виде пасущихся коней. Их было четверо, все с темно-серыми гривами и странной масти. Пастуха – как можно было подумать по звуку флейты – нигде не было видно. Но чем дольше смотрели руады на берег, тем страннее виделось им увиденное. Кто будет пасти коней на берегу моря, где разве что солёные водоросли могли попасться лошадям? Тем временем, звучание флейты прекратилось. Чуть поодаль, на отмели, среди камней, лежит чьё-то тело. Волны заливают его голову, скрывая от взора, а в правой руке виднеется какой-то зажатый свиток. Одна-две лошади нет-нет да подойдут к нему, ткнуться носом, но после, брезгливо фыркнув, отходят. Странный ритуал прекращается, потому что лошади замечают вторженцев и их пустые глаза без зрачков начинают светиться недобрым жёлтым огнём. А руады в свою очередь поняли, что странная масть лошадей обусловлена не проклятием или болезнью – нет, просто у них вовсе не было шерсти и кожи. Внутри странных существ переливалась мутная морская вода, смешанная водорослями: она и составляла их тело.
Кэлпи! Это слово пришло одновременно на ум каждому: жестокие морские духи, заманивающие людей к водоёмам и топящие их. Видимо, запустение, коснувшиеся этих земель, заставило их осмелеть и выйти к Маяку. Ближайший к вам конь уже роет копытом, слепленным из морских ракушек, песок под собой. Грива из морских водорослей и камыша вздымается вверх и ржание его – отнюдь не мелодичное, а угрожающие, вырывается из глотки.
Духи почуяли наживу.