Насколько подавленно чувствовала себя охотница во время перебежек к дому Шширка, настолько же она приободрилась теперь, когда отряд бросал вызов всему этому крысиному логову. На губах Люсиль мелькала нервная, но живая, искрящаяся усмешка, не предвещавшая ничего хорошего тем, кто теперь рискнёт послать в нее очередную ядовитую стрелу. Усмешка исчезла, когда руады вышли на площадь и стали свидетелями расправы над ещё одним изгоем среди горожан. Люсиль молча кивнула в ответ на возглас Андре - и ее пальцы в кожаной перчатке уже привычно натягивали тетиву лука, поскольку предназначенная палачу стрела уже была приготовлена заранее и только ждала мгновения, когда сорвётся в короткий и смертоносный полет. А это в свою очередь должно было прекратить натяжение веревки, сдавившей горло того маленького бедолаги. "Когда тонкая верёвочка окажется прочнее стальных цепей и петли виселицы..." - вспомнила Люсиль слова из дедовской сказки и на ее лице вновь сверкнула отчаянная улыбка.
Вторая же стрела последовала за первой, но была нацелена в сердце "крысиного короля" - не столько из-за его "королевского статуса", сколько из-за намерения Люсиль не дать ему довершить то, что было начато палачом. Пусть прижмёт свой хвост и держится подальше, пока руады разбираются с его сворой!