Рейнольд не стал возражать, к тому же он не находил для этого подходящих слов. Вместе с Андре он молчаливо подметил странную логику жрицы в обосновании выстраивания маршрута их дальнейшего следования. И хотя он твёрдо обозначил представление о Керидвен в голове, что стальным клином впились в сознание очередным навязчивым и стереотипным суждением и собственное понимание с кем он разделяет дело имелось, но привыкание к её обществу от того легче не давалось. Чем мог заинтересовать Керидвен горящий маленький домик в городе, он не представлял, и почему ради него стоит идти по опасным улицам города, он осмыслить не мог. Волшебник, нервно помаргивая, предосудительно смотрел на жрицу, пальцы руки, державшей посох, поочерёдно перебирали по древку, в медленном темпе наигрывая бесшумные постукивания. Рейнольд явно не выказывал энтузиазма касаемо предложения Керидвен. Чаша его терпения начинала мало-помалу переполняться.
Своеобразная оживлённость на улицах Уайт-пик и враждебность общего окружения убивает весь интерес волшебника к исследованию, вновь меняя его мнение на диаметрально противоположное. Сопротивление местных жителей кажется ему детской шалостью со смертоносными инструментами и волшебник по-старчески угрюмо косится на две бочки, летящие в сторону впереди идущих участников похода. Рейнольд, поднеся руку ко лбу, покачивает головой. Романтика и шарм умирающего мира гаснут на глазах, и оттого наполняет ощущение некой бессмысленности происходящего. Всё, чего желал Рейнольд – это побыть своего рода археологом в мире оставленных и погибших королевств, опустошённых руин, в царстве незыблемой тишины. Но упоительное и притягательное своей мрачной тягучестью приключение, которое волшебник надумал в голове перед отправлением из Лосмора, оказалось, в самом деле, вовсе иным, нежели он себе представлял. Столь желанная тишина и покой, изучение статичного без раздражающей суеты не сопутствовали ему. Капли, перелитые с чаши терпения, разбились об душевную пустоту.
В дом Рейнольд заходит одним из последних. Склонив голову и опустив посох, волшебник перешагивает через дверной проём. Заметив представителя маленького народца, как тот ловко скрылся в следующем помещении, волшебник отходит чуть назад, освобождая пространство перед закрытой дверью для остальных. Игрушечность и детскость воспринялись Рейнольдом как злая насмешка обстоятельств, сыгравшая на его недавних рассуждениях. Здесь он оказался, потворствуя желанию Керидвен, отчасти даже безвольно. Глаза волшебника раздражённо сверкнули в полумраке комнаты, уставившись на жрицу:
- Твой выход, Керидвен. Потрать наше время на этого малыша.