Кердивен замирает у костра, и в языках пляшущего пламени видно, как каменеет ее лицо, ссутулятся плечи. Каждое неторопливое слово копейщика, совершенно не представляющего, что он сейчас говорит, словно кладет новый камень на курган жрицы. Женщина чувствует, как от одной мысли о том, что теперь и им суждено вечно бродить в тумане, начинает бить крупная дрожь, и сразу хочется молодецким пинком перевернуть котелок, чтобы привлечь всеобщее внимание, и закатить грандиозную истерику. Но нельзя: она – вождь отряда и его духовные скрепы, и сколь бы плохо не было, ее долг – являть собой образец мужества, стойкости и уверенности. Но как же страшно!
Выпрямившись, кусающая губу дочь Бранвен с нажимом проводит пальцами по закрытым глазам от переносицы к вискам, собираясь с духом, после чего глухо выдает:
- Я услышала твои слова, Лоэнгрин. А теперь услышь и ты меня, скрепив сердце свое. Я не могу доказать истинность своих слов – но это та правда, которую знаю я.
Скорбная, как плакалищица, служительница Девы садится напротив воина, мимоходом попросив пироманта приглядеть за настоем и мясом. Облокотившись щекой на руку, она молчаливо смотрит на светловолосого юношу, гадая, как легче будет рассказать о том, что его дом давно позабыт и позаброшен. Но все мысли, тяжелые и неповоротливые, как воловья упряжка, кажутся неуместными: в конце концов, правда – лучшее оружие для тех, кто не умеет убедительно лгать.
- Позволь мне начать издалека. Несколько поколений назад, когда Дал Фиатх терзала кровопролитная война, наши предки на высокобортых паравелях бежали в землю Руад Эно. С тех пор эти края стали легендами, старой прародиной, где никого не осталось в живых. Но прошли годы, и несколько сотен смельчаков решили вернуться на родину – и среди них были мы. Мы основали новый город и нарекли его Лосмор – но он находился на малом клочке суши, свободном от земли туманов. Ульд и Исхалаим, Ар Маэланн и Ниад Итиль стали лишь сказкой и, боюсь, такими же заброшенными, как гордые бастионы Последнего Стража. Прости меня за такое предположение, Лоэнгрин из Синих Щитов, - ее голос дрогнул, - но мне кажется, что твое странствие длится уже несколько веков.
Жрица умолкает, отведя взгляд от собеседника – негоже, чтобы он прочитал в нем жалость и сострадание: сильные мужчины не любят этого. Да и при мысли о своей судьбе Керидвен хочется разрыдаться – одно только предположение, что ей сужден вечно скитаться здесь, брало за горло хваткой ледяных когтей ужаса. «Вдох-выдох, выдох-вдох. Соберись, тряпка. Вечность или нет, а маяк надо зажечь до того, как все лосморцы умрут от старости. А там и туман сгинет, и всяка нечисть».
- Не знаю, нужна ли еще нашим телам пища, - Керидвен специально начала говорить громче, чтобы ее слышали все, - но мы – люди, и будем есть, пить, спать и делать все прочее, что делали бы в любом ином походе, вне зависимости от того, хочется ли нам того или нет. Я недостаточно мудра, чтобы что-то с уверенностью утверждать, но я не хочу, чтобы вместе с человеческими привычками мы потеряли и самое естество. Ты силен духом, это по всему видно, насчет себя же… Я не уверена.
Сжав кулаки до побелевших костяшек, до полумесяцев на коже, Керидвен смотрит на костер Мерехайна, словно пытается в пламени найти ответ, как ей поступить. Но огонь молчит, беззвучны и звезды над головой. Остается только принять свой выбор и идти к нему до самого конца, каким бы он ни был. В негромком голосе жрицы птицей в клетке бьется плохо скрываемое волнение – словно звонкий ручей теперь перескакивает через каменистые пороги:
- Лоэнгрин из Синих Щитов, ты знаешь, как пройти к маяку Лойннир? Или к какому-либо иному, ему подобному? Постарайся вспомнить, пожалуйста, - они прижала руку к сердцу, - а я ненадолго оставлю тебя.
Собрав рядом спутников, Керидвен, нервно поигрывающая пояском, на правах командира высказывается первой:
- В своем втором послании Мерехайн указал, что, прежде чем отправиться к Ар Маэланну – Лойннир, видимо, находится там – ему необходимо больше знаний. Думаю, нам тоже: если мы не считаем себя умнее всех, конечно. – она бросает короткий взгляд на Рейнольда. – А значит, нам можно отправиться либо в Уайт-пик, как планировали изначально, либо постараться помочь нашему новому знакомому и отправиться с ним к ковенанту Фоссоров. Я за первый вариант: в твердыне Последнего Мертвеца, где, к тому же, уютно расположился некий Погребенный, нам делать нечего.