— Лосмор? Первый раз слышу о таком городе! Это где-то на юге? Или на севере? — восклицает с неподдельным удивлением Лоэнгрин, но тут же добавляет с сомнением в голосе. — Хотя по одежде, не сказать, что вы пришли из Ульда Северных Земель или Исхалаима.
Некоторое время рыцарь молчит, по-видимому тщательно обдумывая, стоит ли дальше продолжать разговор с незнакомцами. Но вот, тряхнув копной соломенных волос, он снова улыбается.
— Странные вы люди, но не вижу причин таиться от жрицы Луны. Да сейчас и время-то странное... Родился я под Ар Маэланном, а жил и воспитывался в Ниад Итиле, там стоит ковенант Синих Щитов, к которым я и принадлежу. Не такой знатный орден, как гвардейцы Ллевелина, конечно или паладины Фиарна, но тоже знаем немало славных побед. Знали, вернее... хехе... — собеседник вдруг мрачнеет, тень пробегает по его лицу и он невесело усмехается. — А отправляюсь я в ковенант Фоссоров. Уж не помню я, сколько скитаюсь по Дал Фиатах, и всё реже вижу людей. В Склепе Первого Мертвеца я ищу битвы с Погребённым, тварью, что захватила тело героя и моего наставника. Но, к сожалению, сколько я ни пытался, всё не мог пройти дальше их заставы. Словно чьё-то колдовство отводит меня от этого места... Был у меня попутчик, имени не назвал, а просил звать его Заплаткой. Да разминулись мы с ним, и заодно моё кольцо Синих Щитов куда-то запропастилось...
Лоэнгрин снова кривит губы в невесёлой улыбке и разводит руками – мол, что тут поделаешь? Опустив голову, рыцарь надолго уходит в себя – кажется, даже забыл, что вы тут, совсем рядом. Но начавшаяся вокруг возня с кухней привлекает его внимание и он снова удивленно округляет глаза.
— Вы... вам всё ещё нужна еда? — в голосе сквозит недоверие. — Я уже не помню, когда последний раз вообще задумывался о том, чтобы даже воды глотнуть. Не знаю уж, кого боги Дал Фиатах прокляли – нас или еду, но... пища уже больше ничего не даёт этому телу.
Лоэнгрин выставляет вперёд свои руки и обводит всех единственным глазом, словно предлагая увидеть, что с ним не так. Впрочем, через доспехи его ордена не получится понять, действительно ли его тело подвержено какой-то болезни или проклятию.
И самое главное, самое пожалуй нехорошее, что сейчас может ощутить Маркус и все другие, кто мечтали о вкусной еде или хорошем ночлеге – звенящее безразличие к этим мыслям. Лосморцы всё ещё могут думать об этом, мечтать; но организм никак не отзывается на эти мысли. Кажется, что внутри вдруг стало совсем пусто, и только огонь, поддерживающий внутри вас тепло, помогает справиться с этим непривычным ощущением.
— Видал издалека, — кивает одноглазый рыцарь Маркусу. — Хотя сам не охотился. Даже зверьё сейчас забирается поглубже в чащи, видимо прячется от отголосков войны.